– Не знал. А кто такой Майкл?

Повисла пауза. Герман долго посмотрел в глаза Виктору, потом отвернулся в окно. Ехали уже по Московскому проспекту. На светофоре остановились среди забрызганных грязным снегом машин. За окнами такси из тяжелых низких туч прямыми, как дождь струями падал мокрый снег.

– Майкл – это муж мамы. Он работает в Американском консульстве.

Виктор молчал и Герман продолжил:

– Имя Натали они с Майклом выбрали, когда ма получала американское гражданство. Это она мне рассказывала. А новое имя она взяла, потому, что её имя Варвара в английском языке отсутствует, или произносится с изменениями. Ма это не нравилось. Это некрасиво, когда имя искажают. Правильно я сказал? Ты понял?

– Правильно, – Виктор ответил, потому что видел, что Герман ждет ответа.

– А давно она получила американское гражданство?

Теперь Герман замолчал и отвернулся в окно. Виктор тронул его за рукав.

– Если не хочешь, не отвечай.

– Мне кажется, отец, что у тебя еще будет возможность задать многие вопросы Натали. Ты так не думаешь?

– А почему ты назвал мать Натали?

– А что в этом удивительного? Я часто называю её так. Когда мы одни. И мне кажется, что ей это нравится.

Герман опять заглянул отцу в глаза.

– Я бы и тебя называл Виктором. Мне это было бы удобнее. Ведь я еще не привык к тебе.

Виктор не ответил. Герман нахмурился, взял из его рук мичманку, которую тот держал на коленях и принялся рассматривать «краб». Первым не выдержал молчание.

– Почему ты молчишь? Я тебя чем-то обидел?

– Чем ты меня можешь обидеть? – пожал плечами Виктор, – ты мне скажи, ты знал обо мне?

– Конечно. Когда я был маленьким, мне никто, ничего не говорил. А потом ма начала о тебе рассказывать. Я знаю, что ты работаешь на больших э-э… fishing vessel, как сказать? Рыбные суда?

– Да. Рыболовные суда. Траулеры.

– Большим капитаном? Кэптеном?

– Капитаном-директором. Ты хорошо знаешь английский?

– К сожалению, лучше русского. Я ведь русский?

– Русский, – вздохнул Виктор, – так, значит, ты обо мне знал?

– Конечно. А ты разве не знал обо мне? Ты никогда обо мне не думал?

Виктор вдруг почувствовал, как горит у него лицо. Он сейчас соврет. Вот к этому он не был готов. А что делать?

– Думал, сына, думал. Только у меня к тебе просьба. Давай пока об этом больше не говорить. Хорошо?

Теперь пожал плечами Гера.

– Хорошо. Не будем. Я понимаю.

Виктор неожиданно для себя обнял сына. Тот не отодвинулся, но опустил голову.

– Как ты меня назвал? Сына? По русски – сын.

– Так меня отец называл, когда я был маленьким, младше тебя. Да и старше…, тоже иногда так называл. Я говорю о твоем деде. Понимаешь?

– Конечно. Здорово! Мне это нравится. Мой дед жив?

– Твой дед умер. На днях будет два месяца, как его нет.

– Это очень грустно.

– Мне больно. У меня был очень хороший отец.

Молчали пока ехали по Невскому проспекту. Молчали когда проехали Московский вокзал. Виктор украдкой рассматривал сына. Герман держал в руках фуражку отца. Глядя перед собой, спросил:

– Мы скоро приедем?

– Мы уже приехали. Вот, мост проедем, и через пару минут я дома. Я прямо на проспекте живу. Это Заневский проспект. Знаешь?

– Нет. Я в этом районе не был. Ты пожалуйста не приглашай меня к себе домой. Я не готов. Я на этой машине и вернусь. Хорошо? Это хорошо, что мы с тобой поговорили. Да?

– Да. Хорошо. Я тоже не готов тебя к себе сейчас пригласить.

– Я думаю, что я понимаю. Ты ведь женат?

– Да.

– Как звать твою жену? Это плохо, что я спросил?

– А что в этом плохого? Мою жену звать Наталья.

У Германа взлетели брови.

– Натали? Мама знала?

– А вот этого я уже не знаю. Я не знаю всех способностей твоей мамы.