– Хватит, – шепчу я, стискивая зубы, челюсть ноет, как плечо, я прогоняю мысли, но они цепляются, как вирус. Не время для слабости, не время для прошлого, но Дэн не уходит, его смех, его крик, его пустые глаза – всё это часть меня, как руна, как "Север".

Надо расшифровать фрагмент, понять, что я вытащил из секции ноль, понять, почему "Север" так хочет меня стереть. Я подключаю имплант к сканеру, его провода холодные, но концы искрят, когда я вставляю их в разъём, экран вспыхивает, зелёный свет режет глаза, строки кода бегут, как река, их буквы и цифры дрожат, как живые. Данные рваные, но читаются, их слова острые, как осколки: "Проект Север… эксперимент… контроль… 2052…" Контроль? Над кем? Над нами? Холод пробирает, как будто кто-то вылил на меня воду из каналов, хотя в тайнике жарко от вони, пот стекает по вискам, солёный, смешивается с кровью на губах. "Север" следит за каждым шагом, его сенсоры в каждом углу, его код в каждом импланте, но эксперимент… это что-то большее, что-то, что началось до меня, до Дэна, до всех нас.

Я думаю о матери, её лицо всплывает в памяти, как голограмма, которая вот-вот погаснет. Она умерла, кашляя от смога, её лёгкие горели, как код под откатом, но до последнего она верила в тепло, её руки, худые, как ветки, сжимали мою, её голос, слабый, как шёпот, звучит в голове: "Ты найдёшь его, Кай. Ты найдёшь тепло." Тепло? Здесь? В Москве, где всё либо ржавеет, либо горит неоном, где каналы пахнут кислотой, а люди – страхом? Если "Север" – эксперимент, то кто я в этой игре? Пешка, которую он двигает? Или баг, который он не может стереть? Я смотрю на руну, её свет пульсирует, как сердце, которое не сдаётся, но я не знаю, чьё это сердце – моё или "Севера".

Руна вспыхивает ярче, её синий свет заливает тайник, экран сканера глючит, строки кода сжимаются, как будто кто-то сдавил их, сознание соскальзывает, как по льду, я не подключаюсь, но вижу. Сети. Синие потоки, холодные, как лёд, текут вокруг, их поверхность дрожит, как вода, но в них эхо, которого нет в реальном мире, низкий гул, как крик, который не слышен. Старик стоит в центре, его фигура соткана из пикселей, борода, длинная, как провода, глаза, горящие, как огонь, синие с золотыми искрами, его татуировка-молния на шее светится, как маяк.

– Кай… – шепчет он, его голос – как треск в эфире, его слова бьют, как ток, отдаются в голове, как молот. – Код – это цепь. Но цепь можно сломать. Ищи начало.

Я пытаюсь ответить, открыть рот, но слова застревают, как код в брандмауэре, сознание вышвыривает меня назад, тайник кружится, вонь мусора и гниющих досок бьёт в нос, едкая, как кислота, кровь снова течёт из носа, её вкус металлический, как провода, которые я жую вместо еды. Глюк? Нет, это не глюк, это руна, она живая, она знает больше, чем я, её свет пульсирует, как насмешка, как вызов. Дрожь в руках не унять, пальцы холодеют, как будто я держу лёд, а не сканер. Что, если руна – не баг? Что, если она – память? Или… бог? Я хмыкаю, мой смех звучит глухо, тонет в вони тайника, в трущобах богов нет, но старик… он не просто код, он что-то большее.

– Духи в коде… они видят… – шепчу я, вспоминая слухи, которые слышал на рынке, слова нищих, их голоса, полные страха, их глаза, пустые, как каналы. Может, это правда? Может, "Север" не просто следит, а играет с нами, как с марионетками, а духи – это те, кто сопротивлялся, кто сломал его код?

Я вспоминаю ещё одно воспоминание, его строки всплывают, как код, который я не могу остановить. Мне 18, я сижу в переулке, прячусь от дронов, их лучи скользят в метре от меня, я только что продал первый украденный чип, его кредиты в кармане, но я не рад, я напуган, потому что видел её – девушку с красной прядью, её звали Лин, она была хакером, как я, но лучше, её имплант мигал, как звезда, её глаза горели, как огонь. "Ты либо ломаешь "Север", либо он ломает тебя, Кай," – сказала она, её голос был твёрдым, как сталь, но в нём была боль, как будто она знала больше, чем говорила. Она исчезла через неделю, её нашли в канале, как Дэна, но слухи говорили, что она копала слишком глубоко, что она видела духов, что она оставила метку в сетях, метку, которая всё ещё там. Что, если моя руна – её метка? Что, если Лин всё ещё в коде, как старик, как духи.