– Кому ещё можно позвонить? Вас нужно перевезти в Киев как можно скорее – там есть хорошие офтальмологические отделения. Пока ещё не поздно… Поймите, сейчас время играет против вас. Но это нужно договариваться в частном порядке, нанимать машину скорой помощи с медицинской бригадой для сопровождения, у нас нет такой возможности.

Если я и вправду в какой-то затрапезной районной больничке, где даже нормальных обезболивающих нет, то, ясен пень: тут с финансированием – напряжёнка, и никаких плюшек не будет. Но на кой мне жизнь в темноте?

– Фёдор! – вспоминаю, что собирался с ним связаться, пока меня не скрутило от боли. – Посмотри в контактах, он там один такой.

Слышу какие-то звуки – видимо, Руся достаёт из тумбочки мой телефон. Затем она берёт меня за руку, и у меня останавливается сердце от остроты ощущений. У неё такая мягкая и тёплая ладонь!

– Нужно разблокировать, – тычет мой палец в сенсор на смартфоне и тут же отпускает. – Да, есть Фёдор. Вы сами с ним поговорите, или мне ему что-то сказать?

С этим “вы” надо что-то делать, но это – потом. Сейчас нужно как можно скорее узнать, как там Лёха, и объяснить, что я в ближайшее время ему не помощник. Мне бы самому кто-то помог…

– Давай я, – тяну руку, забирая телефон, неловко касаюсь нежных пальчиков и порывисто прикладываю трубку к уху.

Чёрт… Я здесь уже минимум несколько дней. Они меня не дождались, хотя рассчитывали…

Фёдор отвечает не сразу. Голос недовольный: естественно, ведь я его подвёл, а он привык на меня полагаться.

– Извините, я попал в аварию и не доехал до вас. Как там Алексей? – стараюсь говорить чётко, но язык по ощущениям немного заплетается.

– Терпимо. Состояние стабильное. Психолога, правда, прогоняет, ни с кем толком не разговаривает. Сильно нервничает, почему ты не приехал. Я ему расскажу о тебе – может, его попустит немного. Ты сам-то как? В какой больнице?

Приходится переспросить у Русланы название дыры, в которую я попал.

– Не понял. А почему не в Киеве? Тут же рукой подать.

– Так я чуть не скопытился – видать, боялись не довезти столь ценный груз, – пытаюсь перевести в шутку.

– Родители знают? – Фёдор в курсе наших непростых отношений.

– Им звонили из больницы, – отвечаю обтекаемо. – Но…

– Ясно, понял. Мне бы с кем-то из эскулапов перетереть. Есть кто рядом?

Протягиваю трубку Русе, шёпотом прошу не особенно распространяться. Она берёт телефон и выходит. Надеюсь, ничего лишнего Фёдору не ляпнет. Он – мужик непростой и всегда очень загруженный работой. У него – своя заноза в мягком месте: старший сын.

Руслана вскоре возвращается. О чём был разговор, не говорит. Если Фёдора потянет на благотворительность, он что-нибудь для меня сделает. Если нет, то и не обязан. Я и без того ему должен до конца жизни, наверное.

– Руся, подожди.

Я слышу, что замирает и останавливается.

– Посиди со мной, пожалуйста.

С моей стороны верх наглости её о чём-то просить. Но мне крайне важно ей всё объяснить! Я безумно виноват перед ней… Знаю, что не простит. Но хоть груз с души снять.

– У меня – много работы, меня ждут другие пациенты.

Боюсь, что она опять исчезнет и неизвестно когда появится снова.

– Я тогда никак не мог за тобой приехать… Клянусь! Я хотел, но не смог!