Проявления слабости для мужчины – это позор. Но боль стирает все моральные принципы.

– Чего раскричался? – этот голос я уже слышал раньше. – Что я могу сделать? Ну поставлю тебе ещё один укол. Так ведь ни черта не помогает – только зря лекарства переводить. А они у нас, между прочим, на деревьях не растут.

Она ворчит, но всё-таки что-то колет, и через некоторое время я получаю небольшую передышку – боль слегка теряет остроту, и я проваливаюсь в дрёму. Ненадолго, потому что скоро пытка возвращается. А потом снова и снова…

Когда засыпаю, вижу девушку с длинными волнистыми волосами, смуглой кожей и миндалевидными глазами. Руся. Русалка. Это Валерка её так назвал. Но, по-моему, ей больше подошло бы имя Лорелея – певучее, нежное и женственное.

Когда-то давно мы с родителями и их друзьями Заславскими путешествовали по долине Рейна. Там есть скала, о которой рассказывают грустную легенду. На этой скале сидела красавица Лорелея и своими песнями завлекала рыбаков. Они засматривались на её красоту, заслушивались прекрасным пением, и сами не замечали, как попадали в омут на верную погибель.

Я чувствовал себя тогда взрослым и циничным – как положено пацану в старшем подростковом возрасте. Посмеивался над экскурсоводом, когда он пересказывал легенду, и корчил рожи. Мама сказала, что я вёл себя как необразованный дикарь, а Элина Заславская выдала с осуждением:

– Дурак ты, Родька. Ничего не понимаешь в романтике!

И она оказалась права. И тогда не понимал, и с годами не изменился. Когда в восемнадцать романтичная Элинка забеременела, то меня даже не поставили об этом в известность. А ведь мне уже был двадцать один – по всем параметрам совершеннолетний и взрослый. Мы могли бы пожениться, вместе растить малыша. Пусть особой любви между нами не было, но симпатия точно была, причём взаимная. Кто знает, может, в итоге сложилось бы нормально?

Но её романтичная мамаша решила за меня. Они втихаря избавились от моего ребёнка, а я узнал об этом гораздо позже, случайно, от Элинкиного деда. К тому времени мы с ней уже не встречались и даже не дружили. Она пошла дальше искать романтические приключения на свои нижние девяносто. А я окончательно превратился в циника.

А ведь у легенды о Лорелее была предыстория. Как и почему она оказалась на той скале? У неё был любимый, который бросил её под давлением семьи, потому что бедная девушка не подходила ему по статусу. Он отдал предпочтение невесте из своего круга. И тогда Лорелея заключила договор с богом Рейна, продала ему душу, чтобы избавиться от невыносимой боли и страданий.

Но однажды по реке проплывал её возлюбленный, который тоже не мог забыть свою любовь. Он заслушался её пением и пошёл под воду. А Лорелея бросилась со скалы за ним в надежде спасти…

Наверное, они оба погибли: он утонул, а она разбилась. Вот такая грустная история. И мне не даёт покоя мысль, что это было как будто знамение или предсказание моей судьбы. Потому что много лет спустя эта легенда, немного сменив хронологию, стала моей реальностью. И снова я оказался ни капельки не романтиком…

* * *

– Валя, вот, уколи ему. Это обезболивающее намного сильнее, должно лучше подействовать, – слышу знакомый голос после хлопка дверью.

Замираю. Она здесь! Или мне это мерещится? От её голоса даже боль немного отступает…

– С ума сошла, Руся? Где ты это взяла? – шепчет ей в ответ другой знакомый женский голос. Это та медсестра, которая меня сегодня колола.

– Пф-ф, странный вопрос. В аптеке купила, конечно!

Это они обо мне говорят? Она купила мне обезболивающее? Быть такого не может… Наверное, всё-таки галлюцинации…