Но у меня её приветливость вызывает странную реакцию – я начинаю реветь. Так горько, как не плакала даже ночью в подушку.

– Поплачь, деточка, поплачь. Слёзы вымывают из нашего сердца боль. Расскажи мне всё. Не то, что он тебе наговорил. А что ты сама думаешь, чего сама хочешь?

– Я не зна-а-аю, я бою-ю-юсь, – продолжаю реветь. Успокоиться невозможно, когда из глаз такой водопад.

Приходит медсестра, берёт у меня кровь, а я всё плачу. Мне кажется, я не боль выплакиваю из себя, а жизнь…

Врач даёт мне какое-то резко пахнущее лекарство. На вкус оно отвратительное, но я послушно глотаю и даже не морщусь. Эта горечь – ерунда по сравнению с пожаром, который бушует сейчас внутри.

Я рассказываю этой женщине всё: как спасла Родиона в море, как злилась, что мне не досталось ни славы, ни денег. Как мы потом случайно встретились в больнице, и как он красиво за мной ухаживал. Как мы расставались, и как он вернулся. Как я решила, что он любит меня, и почему-то придумала, что у нас всё серьёзно… Как я фантазировала, какое платье хочу на свадьбу, и на кого будут похожи наши дети. Как оказалось, что до того он встречался с Надей и бросил её, наигравшись. И как сказал, что женат и что ребёнок от меня ему не нужен… И что я очень сильно боюсь. И что мне некуда идти. Что родители меня не примут домой…

– В этом я не была бы так уверена, – мягко перебивает врач. – Мамы и папы часто пугают дочерей, надеясь так оградить их от ошибок. Потому что страх – самый сильный мотиватор. Но на самом деле большинство забывают о своих словах с угрозами, если ребёнок попадает в беду. Они протягивают руку помощи и подставляют плечо. Любая женщина до последнего будет защищать своего ребёнка, и твоя мама наверняка не исключение.

Слова врача убаюкивают и вселяют надежду. Не бывает безвыходных ситуаций. Просто мы порой плохо ищем выход или не хотим замечать его на самом видном месте.

В шестнадцать я выхожу на крыльцо. Не могу сказать, что спокойная, но чувствую себя намного лучше. Я просто сяду в машину, не говоря ни слова. Доеду до общежития и так же молча выйду. Захлопну за собой дверь и переверну страницу. Мы больше никогда не увидимся. Я буду его вспоминать, но боль со временем уляжется – и станет легче.

Завтра начнётся новый день. Я пойду на занятия, потом – на работу. Жизнь продолжается. И пусть моя вселенная сузилась до крохотных размеров и её солнце погасло, когда-нибудь всё обязательно вернётся на круги своя. Я обязательно буду счастлива…

10. Глава 9

На часах – половина пятого. В клинике во многих окнах ещё горит свет, но на улице уже темно. Эти дни – самые короткие в году и потому самые мрачные, под стать моему настроению. Даже разноцветные гирлянды, которые подмигивают со всех сторон, больше не заставляют улыбаться.

Холодно, приходится ходить быстрым шагом от одного угла здания до другого, чтобы не замёрзнуть окончательно. Мне так нужно сейчас, чтобы меня обняли, согрели и заверили, что всё будет хорошо!

Родиона до сих пор нет. Телефон молчит. Если бы он застрял в пробке или что-то случилось, он мог бы позвонить и предупредить. Я посидела бы в тепле в холле клиники, а не мёрзла бы на улице.

Чем сильнее Род опаздывает, тем отчётливее понимаю, что он не приедет. Ни денег не будет, ни необходимого на первое время, которое обещал купить… Может быть, он как-то узнал, что я ослушалась и не решилась сделать то, что он требовал?

Нет, врач заверила, что до него эта информация никогда не дойдёт, если я не попадусь ему на глаза с огромным пузом… И даже в таком случае, скорее всего, не заподозрит.