– Руся, больше некому выйти. Санитарок сейчас днём с огнём не сыскать – сама знаешь. Я поговорю с заведующим – оформим тебе премию. А выходные возьмёшь позже, когда Мария выйдет.

– Так семестр уже начнётся… – продолжаю отнекиваться, надеясь на чудо. – Как я домой поеду?

– Что-то придумаем. Давай. Утром жду на смену, – подводит итог разговору старшая и кладёт трубку, пока я не возразила ей снова.

Я – в ужасе. Только приехала! Мне так нужна эта неделя в кругу родных, чтобы отдохнуть, пережить пик токсикоза, расслабиться и отогреться мамиными теплом и заботой.

– Мамуль, мне придётся вернуться в Киев. Мои сменщицы в больнице заболели, завтра некому выйти. Старшая обещает дать выходные позже. Может, я в конце каникул приеду, дней через десять… – растерянно поясняю, что происходит, как будто ищу у мамы поддержки и защиты.

– Доченька, как ты сейчас поедешь? На ночь глядя. Может, хоть до завтра останешься? Ты же, наверное, устала с дороги. Тебе бы полежать, отдохнуть.

Мама обнимает меня. И так хорошо в её объятиях. Мне в холодной столице очень не хватает её тепла!

Но приходится ехать, чтобы не опоздать на маршрутку. Мне сейчас только работу потерять не хватает… Благо, я не успела даже вещи разобрать. Просто беру сумку и спешу на вокзал…

Примерно на половине пути самочувствие ухудшается, добавляется тянущая боль внизу живота. Она нарастает по мере приближения к столице. Подмышки мокрые, хотя мне совсем не жарко. По спине бежит холодный пот. Что-то не так. Происходит что-то очень плохое…

Когда до столицы остаётся совсем немного, я чувствую влагу между ног. Даже смотреть не нужно, чтобы понять, что началось кровотечение. Откуда? Я не поднимала тяжестей. Не было никаких особых волнений. Да, устала. Но на смене я обычно устаю куда сильнее, чем сидя в маршрутке.

Поначалу надеюсь, что как-то дотерплю до автовокзала, а там до ближайшей больницы – всего две остановки трамваем. Но становится хуже, и я прошу сидящую рядом девушку о помощи.

Дальше всё погружается в плотный туман. Я что-то вижу, почти всё слышу, но думать ни о чём не могу. Встряхиваюсь в больнице, когда криворукая медсестра никак не может попасть иглой в вену. И откуда они такие берутся?

Наконец ей это удаётся, она извиняется и куда-то выходит. А меня разбирают злость, страх и отчаяние. В приёмном я одна. Никаких признаков наличия людей вокруг. Конечно, поздний вечер пятницы. Дежурный персонал – минимальный. На выходные пациентов стараются отпускать домой. А какому человеку в здравом уме придёт в голову отправиться в больницу в это время?

В самом начале врач меня мельком осмотрел, велел взять анализы, что-то уколоть и исчез. Кушетка неудобная. Я чувствую ужасную слабость, по-прежнему тянет живот, хотя кровотечение остановилось. Несколько раз меня поглощает поверхностная дрёма. Меня трусит от страха и неопределённости, но никому нет до меня дела.

Наконец доктор возвращается. На сей раз я могу его рассмотреть. Это мужчина средних лет в неопрятном халате, который должен быть белоснежным, но больше похож на тряпку для мытья полов.

– Скажи мне, ты совсем дура? – громко спрашивает, усаживаясь за стол и рассматривая какие-то бумажки. Он даже не интересуется, как я себя чувствую!

Я поначалу предполагаю, что у меня – галлюцинации. Ведь врач не может так разговаривать с пациенткой. Тем более ночь – где-то неподалёку наверняка кто-то спит.

– Какого лешего не сказала, что нажралась таблеток для прерывания беременности? – неряха продолжает на меня нападать, выдвигая бредовые обвинения.

– Что-о? Да как вы…?

– То! Анализы твои готовы. Я сразу заподозрил, что что-то тут не так. Тебя мама не учила, что этот препарат можно принимать только очень осторожно и под наблюдением врача? А не нажираться дряни и отправляться в путешествие на маршрутке! Ты вообще понимаешь, что могла коньки отбросить по дороге? Кто тебе, дуре, сказал, что это безопаснее аборта в стационаре?