– Перейдем к глупости, потому что с нею мне, кажется, придется сталкиваться чаще всего.

– Весьма трудная задачка. Дорога ровная, но все время в гору. В этом случае разговор о любви, возможно, не вызовет никаких чувств и ответа вы не дождетесь. Рассуждая о нарядах, вы, верно, также не добьетесь иного отклика, кроме рассеянного взгляда. А вот общественные места, без сомнения, принесут успех. Недалеким и вялым натурам, которые не умеют развлечь себя сами, нужна хорошая встряска – зрелище, мишура, треск, суета.

– Весьма признательна за советы, – улыбнулась Сесилия, – но, признаюсь, мне непонятно, как применить их в сегодняшнем случае: я пробовала говорить об общественных местах, но тщетно; о нарядах упомянуть не посмела, поскольку еще не знаю тонкостей…

– Не отчаивайтесь, – перебил ее мистер Госпорт, – у вас в запасе есть третья тема.

– О, ее я оставляю вам, – засмеялась Сесилия.

– Прошу прощения, но любовь – источник красноречия лишь в дамской беседе. Когда эту тему поднимает мужчина, барышня превращается в глупо хихикающую слушательницу. Сердечные дела обсуждайте меж собой.

Тут их беседа была прервана появлением мисс Лароль.

– Боже, как я рада вас видеть! Напрасно вы не пошли на аукцион! Распродали весь гардероб и побрякушки леди Белгрейд. Прекрасные вещи отдавали за бесценок. Уверяю, если бы вы видели, как их расхватывают, то потеряли бы всякое терпение. Жаль, что вас там не было.

– Напротив, – откликнулась Сесилия, – я, кажется, не зря отказалась. Потерять терпение, не получив взамен ни одной безделушки, было бы несколько обидно.

– Неужто вы все время были здесь? – воскликнула мисс Лароль. – А где миссис Мирс? А, вижу, ее ведь трудно с кем-то спутать – за милю можно узнать по этому старому красному платью. Она его не снимает; верно, и спит в нем. Да, одевается она просто чудовищно.

Тут миссис Мирс встала из-за карточного стола, и мисс Лароль поспешила туда, чтобы обменяться с ней любезностями.

– По крайней мере, эту не надо лечить от неразговорчивости, – промолвила Сесилия. – Я бы сделала мисс Лароль постоянной собеседницей мисс Лисон: они отлично поладят. Надменная барышня, видно, решила не открывать рта, а болтливая – не закрывать.

– Думаю, сочетание получилось бы неважное, – возразил мистер Госпорт. – Обе в равной мере глупы и невежественны. При поверхностном знакомстве мисс Лисон, взваливающая заботы о поддержании беседы на окружающих, весьма утомительна, но впоследствии раздражает куда меньше, чем пустомеля мисс Лароль, которая слышит только самое себя.

Миссис Харрел поднялась, собираясь уходить, и Сесилия, раздосадованная началом вечера, но весьма довольная его завершением, в сопровождении мистера Арнота направилась к карете.

На утро во время завтрака слуга доложил Сесилии, что в передней ее ожидает какой-то юноша. Миссис Харрел шутливо поинтересовалась, не выйти ли ей из комнаты, а мистер Арнот еще серьезней, чем обычно, уставился на дверь, чтобы узнать, кто пришел. Впрочем, брат с сестрой были разочарованы, так как вошедший не был им знаком, а вот Сесилия крайне изумилась, признав в нем мистера Морриса!

Тот с самым почтительным видом приблизился к хозяевам, затем справился у Сесилии о ее здоровье и выразил надежду, что она получила добрые вести от своих друзей в деревне. Миссис Харрел, заключив, что гость довольно коротко знаком с Сесилией, любезно предложила ему присоединиться к завтраку, и приглашение было с радостью принято. Однако мистер Арнот поглядывал на Морриса с тревогой. Сесилия же решила, что Моррис послан с письмом от мистера Монктона. Она не знала, чем еще объяснить, что человек, когда-то случайно проведший пару часов в одной комнате с нею, осмелился нанести ей визит. Скоро выяснилось, что предлог изобрести он не удосужился.