Заметив, что Сесилия не намерена его задерживать, мистер Моррис благоразумно стушевался. Однако хозяйка дома была явно расположена к нему, и он сразу переключил свое внимание на нее и обратился к ней с такой непринужденностью, словно знал ее всю жизнь. У миссис Харрел его замашки имели успех. Ей импонировали его предупредительность, живость и сообразительность. Поэтому они болтали почти на равных и еще не успели надоесть друг другу, когда явился мистер Харрел, чтобы спросить, не видели ли они сэра Роберта Флойера.

– Нет, не видели, – ответила миссис Харрел.

– Чтоб его! – бросил ее супруг. – Я прождал почти час. Он вынудил меня обещать, что без него я не уеду, а сам, видимо, до обеда не появится.

– Умоляю, скажите, где он живет? – воскликнул Моррис, вскакивая с места.

– На Кавендиш-сквер, – ответил удивленный мистер Харрел.

Ни говоря ни слова, Моррис выбежал из комнаты.

– Что это за умник, – поинтересовался мистер Харрел, – и куда он помчался?

– Честное слово, не знаю, – ответила миссис Харрел, – он пришел к мисс Беверли.

– Я тоже могла бы сказать, что не знаю его, – подала голос Сесилия, – потому что мы виделись лишь однажды и не были представлены друг другу.

Только она поведала о встрече в доме мистера Монктона, как едва переводивший дух Моррис явился вновь.

– Сэр Роберт Флойер, – обратился он к мистеру Харрелу, – будет у вас через пару минут.

– Надеюсь, сэр, вы не взяли на себя труд самолично сходить к нему?

– Да, сэр, это доставило мне радость. Пройтись морозным утром – что может быть лучше!

– Сэр, вы невероятно великодушны, но я не имел ни малейшего намеренья посылать вас с поручениями.

Он пригласил мистера Морриса сесть и отдышаться, и любезность его была принята как должное.

– Но, мисс Беверли, – внезапно обратился к Сесилии мистер Харрел, – вы не сказали, что думаете о моем друге.

– Каком друге, сэр?

– Сэре Роберте. Я заметил, что в доме миссис Мирс он ни на шаг от вас не отходил.

– Он был там слишком недолго, чтобы я могла составить о нем благоприятное мнение.

– Возможно, этого было бы достаточно, чтобы составить плохое, – воскликнул Моррис.

Сесилия не удержалась от улыбки, ибо он случайно попал в точку, хотя мистера Харрела это замечание, кажется, не развеселило.

– Вы ведь не заметили за ним ничего дурного? Это один из самых светских людей, которых я знаю.

Вскоре явился сам баронет.

– Хорошо же с твоей стороны заставлять меня так долго ждать, – воскликнул мистер Харрел.

– Я не мог приехать раньше. Даже и не надеялся уже появиться у вас: мой проклятый жеребец будто отупел, я не знал, что делать. Подозреваю, кто-то сыграл с ним злую шутку.

– Он у двери, сэр? – спросил Моррис.

– Да, – ответил сэр Роберт.

– Через минуту я скажу вам, что с ним такое, – и Моррис опять умчался.

– В котором часу ты ушел вчера, Харрел? – спросил баронет.

– Не рано. Но ты был слишком занят, чтобы это заметить. Кстати (понижая голос), думаешь, я много проиграл?

– Трудно сказать. Зато я знаю, сколько выиграл сам. Этой зимой мне еще так не везло.

Они отошли к окну, чтобы переговорить с глазу на глаз.

При словах «думаешь, я много проиграл?» Сесилия бросила тревожный взгляд на миссис Харрел, но не заметила в ее лице ни малейшей перемены. Мистер Арнот, однако, также казался обеспокоенным.

Вернулся Моррис.

– Он упал, знаете ли!

– Проклятье! – воскликнул сэр Роберт. – Что ж делать? Он стоил мне чертову кучу денег, еще и года не прошло со дня покупки. Не одолжишь мне лошадь на утро, Харрел?

– У меня нет подходящей. Надо послать к Астли [7].

– Но кого? Джон должен позаботиться об этой.

– Я съезжу, сэр, если желаете, – сказал Моррис.