– Каждый воин – это клинок в ладони лиора Эли-Борга.

– Да, Перворожденная, – ответил юный риор, не пытаясь избавиться от острия, упершегося ему в горло.

– Мой господин! – крикнула Альвия, продолжая глядеть в глаза Райверна. – Схватка не окончена. Клинок затупился, его следует заточить заново.

Лиор приблизился к ним, с интересом посмотрел на юношу и усмехнулся:

– Ты вдруг разглядел, что моя дочь – женщина? Не так ли, Райв?

– Я всегда знал это, мой господин, – вдруг охрипшим голосом ответил риор.

– Знать и видеть – не одно и то же, мой мальчик. Отпусти его, Али. Ты права, этот клинок требует заточки. Схватка будет продолжена через два дня.

Альвия опустила меч, развернулась и направилась вслед за отцом, но через пару шагов обернулась, Райверн провожал ее пристальным взглядом…

Лиори криво усмехнулась, возвращаясь мыслями в свой кабинет, подняла голову и расправила плечи. Мгновение слабости минуло. Перворожденная отошла от стола, провела ладонью по бедру, словно хотела погладить свой меч, после вздернула подбородок и направилась в коридор. Литы отступили от стены и пристроились за своей госпожой, готовые сопровождать ее хоть на край света, хоть к Пропасти Архона со всеми ее мерзкими чудовищами.

Однако Альвия не собиралась так далеко, она направлялась в трапезную залу, где уже собрались ее приближенные, пришло время завтрака. Лиори не любила этого сборища, но традиция была старой, и правительница Эли-Борга не собиралась ее упразднять из собственной прихоти. Такие мелочи вообще мало волновали Перворожденную, у нее были заботы поважней. Но эту обязанность исполняла исправно, не собиралась отступать от установленного обычая и сейчас.

Когда лиори вошла в трапезную, приближенные дамы и риоры уже стояли у своих стульев, пустовало только два места: самой Альвии и Тиена Дин-Таля. Придворные согнулись в поклонах, Перворожденная приподняла уголки губ, обозначая улыбку:

– С наступлением нового дня, высокородные риоры и благородные лейры Эли-Борга. Вы можете занять свои места, приятного насыщения.

После этого знать заняла предназначенные им стулья. Лиори села во главе стола, снова посмотрела на пустующее место Дин-Таля, но отправлять за ним никого не стала, она знала, чем сейчас занимается высокородный. Оглядев лица придворных, Перворожденная поманила к себе слугу.

– Как прошла ночь? – спросила лиори, ни к кому не обращаясь.

– Ночь была спокойной, – ответила одна из дам, слабо улыбнувшись. – Как вам почивалось, лиори?

– Благодарю, без кошмаров, – произнесла Альвия, вновь бросив взгляд на дверь.

Сложно было признать это, но присутствие Дин-Таля стало для Перворожденной чем-то сродни ощущения покоя и надежности. Его лица и взгляда, наполненного затаенным чувством, Альвии не хватало. Эта мысль заставила женщину нахмуриться, и тут же тихий разговор, начавшийся было, прервался. Придворные чутко улавливали настроение госпожи, зная, что она может быть резкой, и принятого даже в запале решения, не меняла.

– Ирэйн.

– Я здесь, лиори.

Альвия перевела взгляд на девушку, сидевшую по левую руку. Их разделял риор Дин-Вар. Девушка показалась Перворожденной рассеянной, и лиори внимательной вгляделась в нее.

– Ты здорова?

– Немного болит голова, лиори, – ответила Ирэйн. – Возможно, я простыла, когда вчера вечером вышла на крепостную стену без накидки.

– Ты призывала Ферима?

– Не успела, моя госпожа, – девушка посмотрела на Перворожденную и опять опустила взгляд в свою тарелку. – Не всем Боги дали такое отменное здоровье, как вам, Перворожденная.

– Ты упрекаешь меня? – тонкие дуги бровей лиори приподнялись.