Тиен был предан ей не ради наград, он не искал выгоды от своей связи с госпожой. Награды он получал за службу, а не за ласки, которые дарил Перворожденной. Просто любил и шел за ней, что в сражении, что на Совете, что на шумном пиршестве. Всегда рядом, всегда делил с лиори каждый ее вздох. И никогда не позволял себе прилюдно хоть как-то подчеркнуть, кем он является для правительницы Эли-Борга.

Альвия не любила его, но ей нравилась его страсть и желание заставить госпожу метаться в его руках, объятую огнем наслаждения. Альвии нравилось в Дин-Тале многое, но она никогда не искала его взглядом, не думала, оставаясь наедине с собой, не скучала. И вдруг поняла, что между ними что-то начинает меняться. Возможно, это была всего лишь привычка, появившаяся за четыре года, что они были любовниками, но лиори не понравилась неожиданная потребность увидеть Тиена, это уже было чувством, а чувства Альвия считала слабостью. Правитель не может быть слабым.

– Его надо женить.

Такое решение приняла Альвия, глядя на то, как Дин-Таль столкнулся в дверях трапезной с Ирэйн. Если он будет мужем другой женщины, его связь с Перворожденной прервется, и возобновить ее будет невозможно. Традиции и порядки Эли-Борга были суровы, и прелюбодеям их блуд обходился слишком дорого. А то, что сама лиори удержится от желания возобновить встречи, она была уверена. Более стального нрава в риорате не было. Альвия выросла тем, кем хотел ее видеть отец – клинок, закаленный в схватках и жизненных уроках, заточенный наукой отца и собственным опытом. И судьба Тиена Дин-Таля отныне была решена, оставалось только узнать о ней самому риору. Позже… Мысли лиори вновь вернулись к Эли-Харту, его еще непонятным устремлениям и главе чужого посольства – Райверну Дин-Оделу.

Сейчас лиори покинула кабинет и направилась в сторону тронного зала. Она не собиралась проявлять учтивость и предлагать посольству сначала обсохнуть и обогреться. Пусть предстанут, как есть.

– Перворожденная.

Альвия остановилась, литы пропустили Дин-Таля к госпоже.

– Могу ли я сопровождать вас?

Она некоторое время смотрела на риора, наконец, коротко кивнула, его поддержка будет не лишней. Впрочем, Альвия не опасалась сорваться и утратить свою вечную маску, но все-таки присутствие Тиена даровало чувство надежного плеча рядом. Сейчас Перворожденная не стала упрямиться. Ей предстояла непростая встреча. И тот, кто томился под дверями тронного зала, ожидая, пока ему позволят войти, должен был понимать, что радушного приема не будет.

Войдя в тронный зал через узкую малоприметную дверь, Альвия направилась к широкому трону из черного мрамора, на сиденье которого была подложена такая же черная бархатная подушка. Спинку трона украшали скрещенные мечи, покрытые позолотой, и над ними замер в прыжке варлах – опасный хищный зверь, обитавший в лесах Эли-Борга.

Перворожденная поднялась по ступеням возвышения, села на трон и устремила взгляд на дверь. Дин-Таль встал за спинкой трона, почти полностью скрывшись в сумраке. Он молчал, но Альвия ощущала присутствие риора так ясно, словно его рука покоилась на ее плече. Медленно выдохнув, лиори взмахнула рукой, и тяжелые высокие двери расползлись в стороны.

– Высокородное посольство лиора горного риората Эли-Харт! – возвестил распорядитель.

И они вошли. Безразличный взгляд лиори следил за приближением трех человек. Остальные семеро были простыми воинами, они остались ожидать своих риоров под укрытием от дождя в замковом дворе. Никто не спешил провожать чужих ратников в тепло, не предлагали снять промокшую одежду и просушиться у огня с доброй чаркой горячего вина. Посланников Эли-Харта встречали неприветливо, почти враждебно, но иного хартии не ожидали. Отношения между двумя риоратами всегда были напряженными, балансируя на тонкой грани войны и мира. Последний период тишины тянулся уже четыре года, и сколько продлится еще, знали только Боги.