Анна потянулась через стол, схватила меня за руку и прошипела, как будто раскрывала главный секрет вселенной:

– Подумай о нюдсах, Ада.

Я резко повернула голову, чувствуя, как кровь приливает к лицу. Щёки обожгло жаром. Глаза Анны лукаво блестели, а уголки её рта дрожали, с трудом сдерживая смех.

– Ты серьёзно? – прошептала я, чувствуя, как стыд и смущение смешиваются во мне с волной необъяснимого смеха. – Нюдсы?

Анна кивнула с таким торжественным видом, что я не выдержала и рассмеялась. Смех был нервным, но освобождающим, словно кто-то наконец снял с меня тяжёлый груз.

– Ты невыносима! – выкрикнула я, слегка ударив её по руке, а она только фыркнула.

– Серьёзно, если мы вдруг найдём там твои горячие фотки, это будет самая нелепая развязка за всю историю, – сказала она, театрально закатывая глаза. – Может, поднимем бокалы за то, чтобы у тебя в галерее оказались только пейзажи и милые котики?

– Или за то, чтобы мои горячие фотки хотя бы выглядели достойно, если их уже кто-то успел увидеть, – ответила я, закатив глаза, но подняв рюмку с долей иронии.

Анна взорвалась смехом и подняла свою рюмку.

– За тебя, Ада. И за то, что твои фотки, если они есть, были достойны восхищения.

Мы выпили, смеясь над всей нелепостью момента. Смех был громким, звонким, почти истерическим, но в нём было облегчение. Как будто, отпуская шутки, мы отгоняли страх. Может, в этот момент мы действительно чувствовали себя сильнее.

Стук в дверь вырвал нас из алкогольной эйфории, словно гром среди ясного неба. Анна, которая только что заливалась смехом над нелепой шуткой, замерла, держа в руках рюмку с остатками текилы. Я почувствовала, как меня пронизывает холодок тревоги, поднимающийся от живота к груди.

– Ты кого-то пригласила? – шёпотом спросила я, взглядом указывая на дверь.

Анна отрицательно покачала головой, её лицо стало серьёзным. Мы обе замерли, напряжение повисло в воздухе. Стук повторился, на этот раз чуть громче. Я подалась вперёд, прислушиваясь, но за дверью было тихо.

– Может, это тот самый вор? – с пьяной решимостью прошептала Анна, в её голосе прозвучали нотки вызова. – Сейчас я ему покажу, как вламываться в дома!

Она решительно поднялась с кресла, но, сделав пару шагов, закачалась и ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

– Подожди! – воскликнула я, вскочив на ноги. – Сначала нужно вооружиться.

Я рванула на кухню, открывая ящик с кухонными принадлежностями. Мои руки дрожали, мысли путались, и вместо ножа я нащупала первую попавшуюся вещь – прихватку. Куда делись все мои ножи?

– Ада, серьёзно? – насмешливо фыркнула Анна, когда я протянула ей «оружие». – Прихваткой мы его точно не напугаем.

– Ладно, тогда держи ложку, – бросила я, и мы обе не выдержали – разразились смехом. Это было глупо, нелепо, но смех было не сдержать.

Стук повторился, прерывая наш весёлый момент. Анна кивнула, решительно направляясь к двери. Я последовала за ней, сжимая в руках то, что всё же нашла – кухонный половник. Моя голова кружилась от текилы, но инстинкт самосохранения всё ещё пытался пробиться сквозь алкогольное облако.

Анна резко распахнула дверь, и на пороге оказались двое полицейских в форме. Их лица были спокойны, но внимательны, словно они уже успели заметить насмешливо-нелепую картину нашей подготовки.

– Добрый вечер, дамы, – произнёс один из них, высокий и уверенный в себе офицер. – Мы из полиции. Поступило заявление о возможном проникновении в эту квартиру. Мы пришли проверить, всё ли в порядке.

Я почувствовала, как стыд мгновенно заполнил меня, словно лавина, смывающая остатки пьяной решимости. Анна, не растерявшись, сделала шаг в сторону, жестом приглашая офицеров внутрь.