– Тогда как же у меня может быть какой-нибудь перст судьбы?

– Потому что люди верят этому, – сказал серьезно Сент-Хеленс. – Потому что они принимают его. Поэтому мы должны сделать так, чтобы пророчество сбылось. Они думают, что ты – это тот, кто выполнит его, потому они последуют за тобой. Если это не произойдет просто так, само собой – тебе придется заставить это произойти. Иначе ты подорвешь их веру в пророчества, и все твое дело вылетит в трубу, и наш самый лучший шанс осуществить его будет упущен. Вот почему тебе необходимо сделать это.

Келвин был встревожен. Ему казалось, что он поймал Сент – Хеленса в его непоследовательности, а вместо этого Сент-Хеленс еще больше укрепил свои позиции. Он опустил руку в воду и смотрел, как на кончиках его пальцев образуются серебряные пузырьки. Воздух здесь пропах сыростью и зеленью, вероятно от лишайника. Все такое же сырое и унылое, как и его мечты о короткой передышке и об отдыхе!

– Ты знаешь ведь, что ты должен это сделать! – не унимался Сент – Хеленс. – Ты должен это сделать. Это наша, гм, твоя судьба, твой перст судьбы, как я и говорил.

– Возможно. – Келвин чувствовал, что выбит из колеи еще сильнее, чем обычно. – Но послушай, давай делать по одному шагу за раз. Когда отец и Кайан снова вернутся в это измерение, тогда… – Он сделал паузу, глубоко вздохнул, не очень желая оказаться там, куда его тесть заводил его.

– Да, сынок, да? – каким же нетерпеливым он казался!

– Тогда я подумаю об этом.

– Ты подумаешь об этом? И это то, что ты собираешься сказать? Ты что, не можешь хотя бы сказать, что я прав?

Келвин покачал головой.

– Нет, не могу, пока не подумаю.

Сент-Хеленс выпустил весла. Его лицо сильно покраснело, когда он вглядывался в Келвина. Гнев его пульсировал где-то совсем близко к поверхности.

– Я должен это понимать так, Хэклберри, что ты можешь не отправиться вместе со мной в Аратекс?

– Да, могу не отправиться, – согласился Келвин. Сейчас в нем говорила только честность, но не здравый смысл.

Глаза Сент-Хеленса стали жесткими, а выражение его лица суровым. Он заговорил угрожающим тихим голосом. – Как тебе понравится, сынок, если я решусь сейчас бросить тебя? Я мог бы отправиться на этой лодке назад и предоставить тебе одному отправляться в другое измерение. Предоставить тебе заниматься поиском своих родственников одному-одинешеньку. Как насчет этого?

Сердце Келвина подскочило. О, боги, спасибо вам! Наконец хоть что-то идет правильно!

– Сент-Хеленс, это было бы чудесно! Именно то, на что я и надеялся. Так ты вернешься назад?

Сент-Хеленс взорвался. Он ругался страшными земными ругательствами, которые иногда употреблял Джон Найт, и теми, которые ему никогда не доводилось использовать. Он постоянно потрясал кулаком в воздухе, очевидно пытаясь прибить несуществующий там гвоздь. Он все бранился и бранился в течение очень долгого времени, и Келвин чувствовал себя весьма неуютно. Неудивительно, что он получил свое прозвище в честь вулкана.

К несчастью, он не стал грести обратно туда, откуда они пришли. Видимо, вся эта угроза была просто блефом.

– Вот она Трещина! Провал! – воскликнул Келвин. Он показался перед ними как раз вовремя. – Держи левее, Сент-Хеленс! Нам нужно держаться от него подальше. Вот наш переход туда. – Он показал на то место, где поток воды ответвлялся от основного туннеля. Это место ни с чем нельзя было спутать.

Сент-Хеленс сидел на веслах. Его губы были поджаты. Он сложил руки на груди и расправил бороду.

Этот человек упрям и опасен, подумал Келвин. Сент-Хеленс может попытаться даже силой вырвать у него обещание, выжидая здесь, пока ужасные ревущие водопады надвигаются на них все ближе и ближе. Он мог различить звезды, светящиеся в вышине как чрезвычайно холодные жестокие глаза: случайные яркие искры вспыхивали в том мраке, в той черноте, которая ждала их, чтобы проглотить.