Наступило утро. Дарина и Орина снова решили отложить трудный разговор с матерью, видя её безучастность, и отправились на рынок. Несмотря на тревожные события последних дней, площадь сегодня была шумной и многолюдной: в деревню прибыл караван с торговцами, привезшими разные диковинки. В воздухе смешались ароматы душистых трав, слышались громкие голоса зазывал, звон молотков кузнецов и радостные выкрики детей. Даже местные жители, уставшие от страха, ненадолго забыли о своих тревогах и вышли на площадь, стараясь ощутить хоть немного праздника. Ведь что могло случиться среди белого дня? Девушки проходили мимо прилавка с яркими тканями, когда их внимание привлёк разговор встревоженных рудокопов.

– Да пропали они оба! – устало говорил один мужчина в грубой кожаной безрукавке. – Ещё вчера вечером. Пошли проверить дальнюю штольню, а там опять завал случился. Говорил же я, нечего туда лезть!

– А что делать? – ответил ему другой, помоложе. – Руды совсем не хватает, а та, что осталась, крошится на глазах. Железо никуда не годится, ломается, будто камень гнилой.

– Эх, проклятая гора, – пробормотал первый и махнул рукой. – Совсем опустела!

– А ночью опять вой слышали, – вмешался в разговор третий, опершись на деревянную ограду. – Будто из глубины самой горы доносится… Одни говорят – чудовище, другие – духи разбуженные. Совсем места стали гиблые…

– А куда деваться? – уныло ответил второй. – Где родился, там и…

– Будешь съеден, – расхохотался третий.

– Да ну тебя!

Дарина и Орина встревоженно переглянулись. Им стало жутко от этих слов. Орина едва заметно вздрогнула и ухватила сестру за локоть. Но тут со стороны площади раздался громкий окрик, и на рынок въехал всадник – торговец Драгемир. Он остановился перед рудокопами, бросил узду мальчишке и надменно оглядел притихших мужчин.

– Опять стоите, жалуетесь на свою несчастную жизнь? – презрительно бросил он. – Лучше бы работали усерднее, чем по рынку сплетни распускать.

– Как работать, коли порода сама рассыпается? – устало ответил рудокоп в безрукавке. – Людей потеряли, а ты про руду…

– Плевать я хотел на ваши суеверия! – резко оборвал его Драгемир. – Дайте мне железо к вечеру и не пытайтесь пугать меня сказками о духах и чудовищах!

Он отвернулся и двинулся дальше, бросая злобные взгляды направо и налево. Толпа медленно расходилась, перешёптываясь. Сёстры стояли тихо, чувствуя, как тяжело им на сердце после услышанного. Дарина вновь оглядела Орину – та стояла бледная, поглощенная тревожными мыслями, как будто уже знала, что впереди их ждёт нечто куда более страшное, чем недовольство торговца.

– Просто ты не местный, и тебе всё равно на Ясницу, – ответил рудокоп вслед Драгемиру.

К тому как раз подошла вдова, ещё молодая женщина с жалкими монетами в руках. Хотела купить у него немного зерна, но Драгемир зло махнул рукой:

– Не подходи без руды и денег. Ты мне что предложишь, воздух?

– Да, но мне нечем кормить детей… – прошептала она.

– Ваши беды не мои заботы, – отрезал торговец и прогнал, замахнувшись кнутом. – Уйди, а то не посмотрю, что ты женщина.

Дарина увидела эту жестокость и вскипела. Она подскочила вперёд, воскликнула:

– Зачем ты так, Драгемир? Она просто просит немного…

– Заткнись, девчонка! – скривился он. – Чтобы я слушал совета какой-то… – И вдруг взмахнул рукой, словно намереваясь ударить Дарину.

Она инстинктивно отшатнулась, и внутри неё поднялась горячая волна чувств – страх, гнев, отчаяние, смешанные с жалостью к несчастной вдове. И тут произошло нечто странное: земля под её ногами слегка дрогнула, мелкие камешки покатились в сторону, будто почва внезапно отозвалась на бурю её эмоций. Люди вокруг испуганно отпрянули, некоторые из рудокопов охнули.