Я остался сидеть в таверне, мешочек с золотом жег ладонь. Доки. Это место всегда было рассадником слухов, сделок и, конечно же, преступлений. Но исчезновения богатых торговцев – это уже совсем другая лига. Я допил свой эль, чувствуя, как каждая капля оседает тяжестью в желудке. Необходимо было действовать.

Первым делом я решил не торопиться. Гильдия научила меня терпению. Я отправился не прямо в доки, а сначала на рынок. Именно там торговцы заключали свои сделки, а значит, там они могли привлечь чье-то нежелательное внимание. Моя способность чувствовать эмоции других, которую я так тщательно скрывал, могла оказаться полезной.

Я бродил среди прилавков, прислушиваясь к обрывкам разговоров, к шепоту торговцев и покупателей. Мои глаза выискивали любую нервозность, любой страх, который мог бы выдать причастность к исчезновениям или хотя бы знание о них. Я касался локтей прохожих, проходя мимо, и каждый раз меня обдавало волной чужих эмоций: радость от удачной сделки, раздражение от шумной толпы, усталость от долгого дня, но ничего, что указывало бы на недавние ужасы.

Затем я направился к лавкам, принадлежащим пропавшим торговцам. Все они были закрыты, на дверях висели таблички «Закрыто по семейным обстоятельствам». Это было странно. Обычно, когда кто-то исчезает, его дело переходит к родственникам или продается. Здесь же – полная тишина, словно их и не существовало.

Я решил использовать свой талант более целенаправленно. Я прикоснулся к двери одной из лавок. И тут меня пронзила волна отчаяния, страха и какой-то липкой, холодной безысходности. Это были не просто эмоции, это были отголоски последних мгновений жизни. Я отдернул руку, словно обжегся. Кто бы это ни был, он не просто исчез, он был… поглощен.

Это было гораздо серьезнее, чем я думал. Обычные бандиты не оставляют такого эмоционального следа. Здесь работало что-то другое, что-то более темное и могущественное. Предупреждение дедушки Гарри о Грольфе Стоунхарте вновь всплыло в памяти. Возможно, дварф знал больше, чем говорил, или, что еще хуже, был как-то причастен. Но сейчас это было второстепенно. Главное – найти этих торговцев, или хотя бы то, что от них осталось.

Я направился к докам. Воздух здесь был пропитан запахом рыбы, соли и сырости. Шум моряков, крики чаек, скрип мачт – все это создавало какофонию, в которой легко было затеряться. Я двигался бесшумно, словно тень, растворяясь в полумраке от высоких складов и кораблей. Мои кинжалы, подаренные матерью, лежали под одеждой, успокаивая своей тяжестью.

Я начал обходить причалы, присматриваясь к каждому углу. Мои уши, хоть и заостренные, были не просто декорацией – они улавливали малейшие шорохи, необычные интонации в голосах. Вскоре я заметил группу подозрительных личностей, собравшихся у одного из старых, полуразрушенных складов. Они были одеты в темные плащи, их лица были скрыты капюшонами, а движения были резкими и нервными. Они не были похожи на обычных портовых грузчиков или моряков.

Я спрятался за грудой ящиков, наблюдая за ними. Моя кровь снова дала о себе знать. Я почувствовал от них смесь жадности, нетерпения и… голода. Да, именно голода, но не обычного, а какого-то извращенного, хищного. Они ждали чего-то.

Вскоре из глубины склада послышались приглушенные стоны. Мое сердце екнуло. Они были там. Пропавшие торговцы. Или то, что от них осталось.

Один из людей в плаще достал из-за пазухи небольшой сверток и передал его другому. Тот развернул его, и на мгновение я увидел нечто. Это была не монета, не драгоценность. Это была странная, идеально круглая сфера, черная как смоль. От нее исходила волна холода и злобы.