Ответственность за его душевное состояние…

Парой слов Хортон привязал меня к себе сильнее, жестче чем самыми крепкими веревками и магическими путами.

А я хотела оставаться свободной!

Я продолжила ласку и Хортон выругался. Суматошно толкнулся, излился мне в руку. Семя демонныха закапало на пол и это лишь подогрело меня.

Пожиратель стряхнул остатки прозрачной жидкости с нацеленного ствола, который совсем не обмяк. Это было так непривычно в наши первые акты страсти. Вроде бы кончил, а все стоит, как и прежде.

И одновременно внутри разливалась радость, которую я не могла погасить, игнорировать, даже уменьшить… Он так меня хочет… Не может мной насытиться… Мне достаточно лишь пары движений руки, чтобы довести его до оргазма после суточного воздержания. Хотя какое же это воздержание для человека?

От мысли, что я имею такую власть над этим шикарным, властным мужчиной, которого многие боятся, фактически машиной для уничтожения других существ, у меня голова закружилась. Я совсем потеряла контроль.

Лишь помню, как ошалело колотилось сердце. Как Хортон вбивался в меня, рычал, дрожал от нетерпения, словно пылкий юнец, а не демон, разменявший не одно тысячелетие.

Помню, как царапала его спину будто дикая кошка. И пожиратель довольно урчал в ответ, будто принимал правила игры.

Помню, как мы перемещались на маты, а затем снова к стене и на подоконник.

Это была страсть: яркая, как вспышка и острая, как заточенная бритва.

Как пляска на острие горного пика, когда вокруг лишь воздух и свобода. А внизу пропасть, но это лишь предает моменту перчинки. Остроты, пикантности… Всего сразу.

Делая блюдо, именуемое жизнью, еще более вкусным и необычным.

Хортон не отпускал меня ни на секунду. Словно ему требовалось постоянно держать меня в своих руках. Все время испытывать нашу близость. Все время меня касаться…

Будто это было его наркотиком, наваждением, его одержимостью…

Даже не знаю почему так подумалось… Просто мелькнуло в голове вспышкой сверхновой и погасло в дурмане нашего сладкого и одновременно острого безумия.

Я еле дышала, когда пожиратель осторожно положил меня на маты. Не одеваясь, сходил к кулеру и налил в одноразовый стаканчик воды. Прокусил свой палец, капнув туда крови. Он проделывал это уже второй раз.

Хортон медленно опустился возле меня на колени и протянул питье.

– Мне нужно учиться сдерживаться. Спрошу у Аскольда и Дементрия, как им это удается.

Сказал только. И пока я пила, силы врывались в тело, наполняли невиданной мощью. Уже привычной, знакомой… Ожидаемой. Но все равно неистовой, удивительной. Тем временем, Хортон быстро оделся и тряхнул головой. Повторил этот жест, словно наваждение не проходило и в голове не прочищалось.

– Ты лишаешь меня самоконтроля. Это плохо. Очень плохо.

Я ждала, что пожиратель скажет что-то еще. Но он промолчал, наблюдая как я встаю, вытираюсь влажными полотенцами, заготовленными для тренировок туристов. Одеваюсь.

Не успела посмотреть в сторону двери, как Хортон бросил туда портал – и мы очутились в моем доме.

– Мне нужно идти. Дела не терпят.

Его слова еще звучали, а сам пожиратель уже исчез в другом портативном пространственном коридоре.