‒ Ты знаешь, твоя мамаша ведь отказалась от тебя, только потому, что Лукас набил ей пузо ублюдком?

Слышать это было отвратно.

 Желая поскорее покончить с этим, я устало вздохнула и спросила:

 ‒ К чему все это?

 ‒ Видишь? ‒ проигнорировав мой вопрос, Гакрас обнажил запястье. Там красовались шрамы в виде двух пересекшихся линий ‒ фамильное клеймо. ‒ Догадалась, значит. Не дура ‒ это хорошо. Так вот с чего ты решила, что можешь вот так вот легко уйти?

 ‒ Мой отец…

 ‒ Плевать на твоего отца! Ты мечена таким же знаком. Клеймо убийцы есть и у тебя, а значит, ты никогда не очистишься от бремени смерти, она сама тебя найдет и потребует исполнить долг.

 ‒ Я… свободна! ‒ его слова вызвали разочарование и чувство обреченности. ‒ Ты не можешь меня принудить совершать то, что мне противно!

 ‒ А знаешь, почему до сих пор тебя терпел клан?

 ‒ За заслуги бабушки и отца! ‒ упрямо твердила я свою версию, которой всегда утешал наставник.

 ‒ Не обольщайся! ‒ Гакрас повернулся к своим подручным, до этого тихо стоявшим позади него. ‒ Вводите!

 Через секунду передо мной стояла моя немощная бабушка. С кинжалом у горла. Я попыталась подняться, но удар в лицо заставил меня прекратить сию попытку. Если бы не временное препятствие в виде верёвок ‒ перегрызла бы мерзавцу горло зубами.

 ‒ Чего ты хочешь… Гакрас? ‒ это подала голос старушка.

 ‒ Ты и сама прекрасно это знаешь, старая ведьма! ‒ рявкнул Крыса. ‒ Если твоя внучка действительно та, о ком я думаю, нас впереди ждет великое могущество!

 ‒ Что ты такое говоришь? ‒ она стала слабеть и оседать на пол. ‒ Побойся Великого Кроноса, он не простит тебе твои мысли.

 ‒ Не тебе решать, старая ведьма! ‒ Гакрас стянул мои волосы на затылке и прошептал на ухо:

 ‒ Если ты не скажешь, как ты это делаешь, я перережу старухе глотку.

 ‒ Гакрас, я скажу тебе. ‒ прошептала бабушка. ‒ Только отпусти ее. Она ни в чем не виновата!

 ‒ Мне нужно это! ‒ продолжал твердить Крыса, подскочив и схватив старую Гринт за плечо. ‒ Если это правда, и твоя внучка является тем, о ком я думаю. Нас с ней ждёт дли-и-нный путь!

 Это уже было слишком. Похоже, у Гакраса совсем крышу снесло. Я избавилась от веревок, стягивавших мои запястья ‒ не самое великое умение, но Мадхеш учил лучше Крысы.

 Я бросилась к ослабевшей и упавшей на колени бабушке.

 ‒ Куда?! ‒ дернул за растрепанные волосы Гакрас так сильно, что я рухнула прямо на стул, на котором только что сидела связанная. Тот не выдержал и разломался, а обломки впились мне в ребра.

 ‒ Гакрас… я все скажу, ‒ бабушка схватилась за руку истязателя, стоя на коленях. ‒ Отпусти, девочку, молю… она ничего не знает.

 ‒ Хочешь сказать, что я идиот? ‒ выплюнул свои слова Крыса. ‒ Лукас не был дураком, но кое в чем мне все же признался по старой дружбе. Говори, как пробудить древнюю кровь?

 ‒ Я… закрыла пути! ‒ старушка расплакалась. ‒ Еще, когда она была младенцем. Чтобы такие как ты, никогда не смогли добраться до этого…

 ‒ Ах ты ведьма! ‒ одним ударом своего кинжала, Гакрас почти снес с плеч голову немощной женщины.

 И вот тут, что-то случилось с моим телом. Меня словно разорвало на части немыслимой болью, а потом собрало обратно, но уже в нечто чуждое моему разуму. Внутренности пылали огнём, сперва выворачивающим наизнанку, потом успокаивающим, властным. Руки, плечи, спина ‒ всё это было не моё, как будто не моё. Я ширилась и вытягивалась, всё больше и больше возвышаясь над застывшими на полу людьми.

 Последнее, что запомнила ‒ довольное лицо Гакраса. Однако очень скоро он перестал радоваться, и гримаса ужаса на его физиономии навечно отпечаталась у меня в памяти.