И я опять спросил себя: «Да что творю? Почему я так иррационален?» И снова не смог ответить.

Да и особо размышлять было некогда. Мне необходимо поторопиться. Через четыре часа начнет темнеть, а нам нужно успеть преодолеть большой отрезок пути.

Когда я вышел из леса, человеческая девочка сидела, скрестив ноги на меховом палантине, и, высунув язык от напряжения, пыталась что-то сделать из цветов.

Переведя на лес грустные глаза, в которых стояли слёзы, увидев меня, она тут же преобразилась. Слёзы высохли, и она, подпрыгнув, побежала ко мне:

– Кайл’Рин! Ты пришёл!

Она, эта человечка, стала первой и пока единственной, кому я назвал своё имя, то, что дала мне мать. Почему я назвал его именно ей? И отчего я… рад, что она меня ждала и рада видеть?..

Когда она ко мне подбежала, я опустил руку ей на голову и провёл по спутанным грязным волосам… Странное чувство…

– У меня есть кое-что для тебя, – я протянул ей вещи, которые принес с собой. Их было немного: у меня не было детской одежды, а достать её в моём дворце было невозможно. Только…

Мне показалось, когда я посмотрел на маленький цветастый хаттори в моей ладони, я наконец-то понял, отчего сочувствую этой девочке. Она была ненамного младше меня, когда мать привела меня в этот мир. И оставила одного. В лесу, чтобы я готовился стать тем, кто будет «отцом» для созданных ею созданий, кто начнёт оберегать их.

Тогда я был слишком молодым. И испытал страх и даже ужас. Но я не был простым смертным: я мог оборачиваться в волка, и у меня был смертоносный клинок, которым я умел пользоваться… А у неё, кроме меня, вообще ничего нет…

9. Глава 8. Мой заботливый «папа»

Я не увидела, как Кайл’Рин вышел из леса, была слишком сильно поглощена своим занятием: плетением венка. Я уже и позлилась, и поплакала немножечко, а сейчас просто грустила, потому что у меня ничего не получалось. Непрошенные слёзы снова застыли в глазах. Я просто не умела плести венки и надо было с этим смириться. Но как же хотелось хоть как-то украсить себя, выглядеть как девочка, а не грязная оборванка!

Подняв голову, я увидела мужчину в белоснежном одеянии, чуть более простом, чем он носил до этого. Слёзы моментально высохли, я подскочила и побежала к нему:

– Кайл’Рин! Ты пришёл! – грусть и печаль исчезли, я сразу забыла о них. Так захотелось обнять его. Вот просто так, от переизбытка радости. Однако я постеснялась и побоялась, что перейду определенную черту.

Я успела заметить, как легкая улыбка коснулась его губ и тут же пропала. Но и это был хороший знак. А ещё он погладил меня по волосам, не побоявшись испачкаться.

– У меня есть кое-что для тебя, – в другой его ладони, словно по волшебству, появились какие-то вещи, и он протянул их мне.

Хотелось схватить всё то богатство, что он принес специально для меня. Однако, когда я увидела свои грязно-зеленые ручки, поспешно спрятала их за спину и мотнула головой:

– Я их испачкаю.

– Если мы поторопимся, то успеем дойти до ручья Нат’эхар до темноты, там ты сможешь помыться.

Кайл’Рин убрал вещи и протянул мне руку, к которой я по той же причине не хотела прикасаться.

Мужчина вздохнул, склонился, поднял свою меховую накидку, забросил её на плечо, легким движением руки просто скинул всю грязь, отчего мех стал идеально чистым. Следом он молча подхватил меня, усадил, как обезьянку, себе на плечо. Убедился, что я крепко ухватилась за ворсинки, и стремительно пошел вперед, легко преодолевая поле с густой травой, которая мне доходила до макушки.

– Спасибо тебе, – прошептала я, зная, что он меня услышит.

Кайл’Рин промолчал. Он смотрел вперед и думал о чём-то своем. Поэтому я решила тоже помолчать. Просто насладиться тем, что он рядом, вернулся ко мне и принес для меня столько всего!