– Что?

– Что ты ешь? – Верхний замок на два вправо, нижний – полтора налево. Она насмешливо посмотрела.

– Ничего.

– Тогда купи сигареты. – Я отдал ей ключи, и она кивнула.

– Ладно. – Мы спустились по лестнице и разошлись, как соседи.

Когда живешь столько лет в одном месте, не обзавестись друзьями невозможно, хотя я старался. С Бадри мы познакомились в первый день – он был моим сменщиком в баре, пока не уволился, у Пето единственного в городе можно было купить нормальную дурь, и через него уже я познакомился с Маро. Она была учительницей начальных классов, но это совершенно не мешало ей каждые выходные напиваться до потери памяти. Маро даже спустя столько времени не могла никак решить, кого из нас, меня или Бадри, ей больше хочется, а потому спала с Пето, благо, что он не был против.

Моя смена кончилась в пять, я отдал ключи от кассы Ревазу и успел занять любимый стол у выхода во двор до того, как это сделал кто-то из посетителей. Вечером в субботу их было много. Бадри явился через пару минут с тремя бутылками вина, все еще удивляясь, что я не попросил взять больше с учетом приезда своего друга. Маро и Пето приехали следом, и не надо было быть гением, чтобы догадаться, что они уже успели выкурить парочку косяков и потрахаться. Реваз по привычке принес нам четыре стакана, Бадри разливал вино, Маро смеялась, Пето скручивал косяк, но вдруг все они замерли, и мне даже оборачиваться было не нужно, чтобы понять, кто вошел.

Это была она. Ее большие красивые губы пылали на бледном лице ярко-красной помадой, грива черных волос, взбитая ветром, упруго вздымалась при каждом ее шаге. Я незаметно ухмыльнулся, зная, что это было не для меня – это было для них.

– Привет. – Она наклонилась, придержав волосы, я поцеловал ее в щеку и выдвинул стул. Она села, улыбнувшись, но дружелюбия в этой улыбке было столько же, сколько вина в моем опустевшем стакане. Бадри ожил первым:

– Реваз, – позвал он, – принеси нам еще один… – но я перебил его, вручив ей под столом флягу с чачей, она тут же отпила от нее, запрокинув голову. Пето расхохотался:

– Хорошие друзья у тебя. – Он подмигнул ей и поднял стакан: – Добро пожаловать.

– Спасибо. – Я взял из ее рук флягу и отпил, Маро откинулась на спинку стула, поджимая губы – не привыкла к соперницам.

Было смешно наблюдать за тем, как заваливал комплиментами гостью Бадри, как оживился Пето, как ревновала к их вниманию Маро; я только старался не улыбаться слишком уж явно, зная, что Пето не соблазнит ее даже самой лучшей травой, а Бадри мог вообще не стараться. Каменное сердце не дрогнуло даже тогда, когда Маро, отчаявшись вернуть к себе внимание друзей, переключилась на меня, флиртуя до того явно и нелепо, что мне было жалко ей не ответить.

Вино убывало, сигареты кончались, чача плескалась на дне фляги, Маро вела себя, как капризный ребенок, и я физически ощущал, как раздражается сидящая рядом со мной женщина. Я знал, почему: выпрашивать чужое внимание для нее было низко, и чем ниже ложилась на стол Маро, протягивая ко мне свои руки, тем высокомернее становилось лицо моей гостьи.

– Послушай, а ей не будет плохо? – Хмельно фамильярничала Маро, глядя, как чужеземка допила содержимое фляги. Вопрос был смешным: Маро развезло от вина, а она даже не покраснела. Я не сдержал усмешки.

– Маро, милая, плохо здесь только тебе. – Ответил я, прикуривая себе и ей сигарету. Она усмехнулась, растягивая в злой улыбке красные губы. Маро потемнела глазами:

– А чего эта сука так усмехается? – Сука подняла на нее непроницаемо холодные глаза, не прекращая при этом улыбаться. Все понимали, что Маро надралась, но если мы не хотели драки, кто-то должен был ее увести.