– Это надо рукой вот так, а ногой вот этак! – объясняла она, цепко ухватив мертвого мальчишку за запястье. – Видишь?

– Вижу, вижу, панде! – отозвался тот.

Катаржина поморщилась. Вампиром, которого панде Валентина учила правильно танцевать оказался вездесущий Яков, которые за последние две недели успел набить ей оскомину.

Из-за того, что он был вампиром рассеянным и недалеким постоянной работы ему не давали. Зато у него было с десяток подработок. Он то чистил снег возле гостиницы, то фасовал товары в скобяной лавке, то намывал тарелки в единственном на весь Хортск ресторане. Оказывается, он и в самодеятельном ансамбле танцевал.

Окончательно заскучав, Катаржина приказала Домаку подготовить для нее машину. Ее висок грызла острыми зубами мигрень, и она хотела оказаться подальше ото всех, и желательно, подальше от вампиров и ароматов гнили, сопровождавших их смердящим шлейфом.

Уже у самых дверей к ней подскочил пандер Корнэль.

– Как вам выступление, панде Катаржина?

– Замечательно.

– Ох, как же хорошо все-таки, что вы к нам приехали, а то ребятки все репетировали, репетировали, каждый день поди танцевали, а выступить-то и не перед кем.

– Да, а как же остальные жители города?

– Ну так это… они один раз сходили похлопали и все. Не будешь же, каждый день на концерты ходить. А тут вы – свежая кровь! Жаль, конечно, что вам уезжать скоро, – он поцокал языком, словно искренне огорчаясь их скорой разлуке. – Сколько вам еще? Два денечка у нас осталось?

– Да, два дня, – задумчиво подтвердила Катаржина.

– Завтра, значит, будем смотреть бараки и все?

– Да, завтра будет инспекция жилищных условий.

– Ой, и считай, аудит пройден?

Катаржина неопределенно повела плечом.

– Как ваша супруга? Еще не выздоровела?

– Нет, все болеет, – глаза мэра подернулись влагой.

– Жаль, а то вы ведь нам обещали самовар и пирог с яблоками, а в гости к вам мы так и не пришли, – напомнила Катаржина.

– А, мне как жаль-то, панде Катаржина! А супруга-то как сокрушается, что вас так и не увидит. У нас ведь, в нашем медвежьем углу, гостей-то столичных ой, как мало бывает…

Домак принес ей шубу и сказал, что автомобиль подан и можно ехать. Перестав делать вид, что слушает пандер Корнэля, Катаржина вышла в промозглую зимнюю ночь.

Как часто бывало, вечером на нее навалилась хандра. Она вернулась в отель, приняла душ, вымыла голову и накрутила бигуди, на волосы, чтобы завтра с утра они легли мягкими волнами.

За окном стояла черная, нескончаемая ночь, которую были не в силах победить тускло горевшие фонари. Такая же темнота и пустота крутилась и внутри ее живота, словно она была полой изнутри и вылепленной из глины. Иногда Катаржине казалось, что при рождении во всех прочих людей, что-то положили, какую-то искру и свет, гревшие их на долгом жизненном пути, а ей этого не досталось и она так и осталась ущербной и неправильной.

Чтобы побороть внезапные темные мысли, Катаржина привела в порядок ногти на руках, и покрыла их свежим алым лаком. Педикюр она тоже зачем-то освежила, хотя смысла в этом и не было. Ее ступни в последнее время никто не видел, разве, что Домак, но и тому было все равно.

Он стал еще более мрачным и задумчивым, чем всегда, а его прямые плечи отчего-то сутулились, словно на шее повис камень, который он был не в силах сбросить. Кажется, пару дней назад он получил из дома заказное письмо и после этого его настроение сильно ухудшилось. Катаржина не стала спрашивать, что написала ему Бланка. Какое ей до этого дело?

Так или иначе, как только они найдут истинного вампира она сдержит свое слово и даст Домаку пинка. Будь он умней, то смог бы ускорить свою отставку, например, позаботившись о том, чтобы среди охраны были и другие красавцы, среди которых она смогла бы найти себе новое развлечение. Но, как назло, прочие оборотни, сопровождавшие ее во время поездки, были похожи либо на свиней, либо на истощенных меринов, даром, что все они оборачивались в волков.