- Да как ты смеешь! – красивое фарфоровое лицо пошло красными пятнами. Быстро взяв себя в руки, Ирида вырвала свои пальцы из цепкого захвата дворецкого. 

Я лишь мысленно позавидовала – владеть своими эмоциями целое искусство.

- Я не позволю вам поднимать руку на юную леди, - он выровнялся, спрятав руки за спину. В его движениях почти сразу угадывалась старая военная закалка. – Леди Тессания такая же хозяйка в этом доме, как и вы, - Алред чуть склонил голову в поклоне и удалился, тихо, бесшумно ступая.

- Её родство с нами ещё доказать надо, - прошипела вслед тетушка, опускаясь в кресло. – Все, Тессания, я устала.

Переводя с тетушкиного языка - «проваливай». Что я, собственно, и поспешила сделать. Подняв с пола раскрытый пергамент, хотела уже было покинуть террасу, как меня остановили, дёрнув за руку.

Злость, закипающая внутри меня, готова была вылиться наружу звериным рыком.

«Разорвать! Уничтожить!» - требовал голос.

В самый последний момент я сдержалась. Обернулась, натягивая одну из любезнейших улыбок. 

- Да, миледи, что-то ещё?

6. 1.3

- Что у тебя там ещё? – Она указала тонким пальчиком на конверт, всё это время лежавший подмышкой.

- Документы от мистера Вирона, - у меня и в мыслях не было скрывать бумаги связанные с завещанием.

- А ну, отдай! – Ирида резко вскинулась, вырывая пухлый конверт. - Нет, Амаранта, ты только посмотри на неё! Говорила же мне Лорейна, что не стоит брать неблагодарную девку в дом. Но я пожалела тебя, пригрела возле своего сердца, - она картинно взмахнула руками, - и чем ты мне отплатила? Да если бы не я, ты бы сейчас доедала объедки в сиротском приюте!

Началось. Примерно раз в месяц я выслушивала нотации по поводу своего недостойного поведения, а так же того, как мне невероятно сильно посчастливилось оказаться в этом доме. Вот только никто не знает, что я несколько раз порывалась сбежать. Мечтала жить с сиротками и честно зарабатывать на хлеб.

Готовила я вкусно, могла бы и на кухне помогать. Зато честно бы отработала все до копеечки.

А здесь… да, номинально я такая же владелица этого дома, а вот фактически. Мысленно хмыкнула. Фактически мой статус приравнивался к прислуге. Так, скажите-ка мне, за что отблагодарить?

- Да лучше уж в приюте! – Ирида удивленно смолкла, услышав мои слова. Не ожидала? – Через три дня духу моего не будет в этом доме, по завещанию, я уверена, родительский дом мой и…

- Вот, как ты запела, - тетушка взяла протянутый Амарантой ножичек и вскрыла конверт, - хотела получить завещание? Что ж, давай посмотрим, что тебе было оставлено.

Вздрогнула. Нет-нет, я была готова к прочтению завещания. Часть меня ждала этого долгие пятнадцать лет. Увы, на конверте, найденном в спальне родителей, стояла ограничивающая пометка: «вскрыть не ранее, чем за три дня до совершеннолетия Тессании Фицвальд». А после его и вовсе забрал под свой контроль нотариус Бальмонд Вирон.

Руки сами собой сцепились в замок, я же внимательно следила за Иридой, молчаливо застывшей над бумагами. Сердце гулко стучало в груди, ускоряясь с каждым промедлением.

Я хотела было взмолиться о прекращении этой невыносимой пытки ожидания, как тетушка заговорила:

- Где же оно, - она водила пальцем по строкам, выискивая нужный текст, а я… я была готова вырвать бумагу из её рук, прочесть самой последнюю волю родителей. – А, вот! Так… это не то, тра-та-та… и это не то… Надо же, Тессания, все, что касается тебя уместилось в двух строках:

«… нашей дорогой дочери, Тессании Вариэтти Фицвальд, завещаем фамильную книгу рода Шерентон и родовой кулон с цепочкой. Завещание составлено…»