– Как на каком? – удивился Джоди, – На английском, конечно.

Государь дал знак рукой, и в разговор вступил надменный англичанин:

Tell me, my boy, how did the captain look like? – спросил он, оживившись – Could you describe him?

… Описать капитана… Как Джоди мог описать его? Как описать ту осторожность, которая звучала в твердом голосе капитана, когда он разговаривал с ним? Как описать его глаза, его улыбку, когда он о чем-то спрашивал Джоди?

Капитан был высокий и статный. Он носил черный камзол, обшитый серебром, а на ногах его были черные с серебряными пряжками туфли. Его лицо с тонкими чертами было всегда гладко выбрито, а брови были длинные и ровные. Он никогда не кричал, но в голосе у него звучал металл, когда он отдавал команды.

Однажды они стояли на носу корабля около самого бушприта. Фрегат легко рассекал небольшую волну, но море уже было не синее, а стального цвета. Серое небо висело низко. Они входили в холодные воды.

Капитан поставил одну ногу на возвышение и положил локоть на колено.

– Ты знаешь, Джоди, – сказал он, – Я хочу сказать тебе одну вещь…

Он замолчал.

– Да, капитан? – сказал Джоди осторожно.

– Дело в том, Джоди, что Маленький принц существует.

– Конечно, – ответил Джоди, – Существуют же перелетные птицы.

– Ты не понял, Джоди, – сказал капитан, – Я знал его.

Джоди удивленно посмотрел на капитана, и губы его приоткрылись.

– Правда? – спросил он недоверчиво.

– Правда. Он прилетел ко мне на корабль на воздушных шарах. Я не сразу понял, что это Маленький принц. Ты же знаешь, он не очень любит что-нибудь объяснять.

– А когда ты понял? – спросил Джоди.

– Со временем.

– Вы подружились с ним?

– Да, – сказал капитан, – Во всяком случае, с моей стороны.

Он еще помолчал, вздохнул непонятно почему, потрепал Джоди по плечу и, повернувшись, быстро ушел.

Прошла всего неделя, и он предал Джоди. Он бросил его. Отдал китайцу и уплыл. Все оказалось враньем…

Джоди сидел с остановившимися глазами, небольшой рот его был приоткрыт, а дыхание стало неглубоким и прерывистым.

Why are you silent, boy, – захихикал англичанин, – Did you swallow your tongue? (почему ты молчишь, мальчик? Ты проглотил язык?)

Ибрагим внимательно и сочувственно следил за Джоди. Мальчик, и без того бледный, стал белее мела, испарина выступила на его лбу. И вдруг он закрыл глаза, зашатался и с грохотом упал навзничь с табурета.

Поднялся переполох. Все обступили Джоди.

– Воды, – потребовал Ибрагим, – Дайте кто-нибудь воды.

Обморок был глубоким и длительным. Когда Джоди очнулся, он лежал на голой деревянной скамье в той же самой каюте. Под его голову был подложен чей-то камзол. Затылок зверски ныл от удара.

Государя не было. Еда со стола была убрана, на месте ее лежали чертежи, и люди, склоненные над ними, негромко разговаривали.

Джоди лежал с открытыми глазами и смотрел на потолок каюты, плохо соображая. Через некоторое время к нему подошел тот самый важный англичанин с двойным подбородком. Только сейчас он потерял где-то свою важность и довольно похихикивал, потирая маленькие белые руки.

– Мальчик есть лгун, – сказал он, – Мальчик будет наказать.

Джоди отвернулся от назойливого англичанина и уставился на доски стен корабля.

– Мальчик есть лгун, – продолжал он слышать хихиканье у себя над ухом.

Увидев, что Джоди очнулся, к нему подошел Ибрагим. Джоди нехотя сел на скамье. Его ноги не доставали до пола. Затылок ныл.

– Как ты себя чувствуешь, – спросил Ибрагим, садясь рядом и внимательно глядя на мальчика.

– Хорошо, – ответил Джоди. Он сидел, зажав ладони между коленями и глядел перед собой.

Он не мог поверить, что так опозорился. Он рассказывал о капитане весело и беспечно – так, будто ничего не произошло. Как будто капитан не предал его, не бросил его здесь одного.