Капитан сидел за письменным столом и что-то быстро писал. Не поднимая головы он жестом пригласил Джоди сесть. Но Джоди не стал садиться и остался стоять.

– Вот что, Джоди, – сказал капитан, складывая лист, – сейчас ты пойдешь с этим господином. Он отвезет тебя на берег. Твои вещи уже в лодке.

Джоди сглотнул ком в горле. Капитан, не глядя на него, подошел к китайцу и отдал ему письмо.

– Прощай, Джоди, – сказал капитан и отошел, отвернувшись к окну. Больше Джоди его не видел…

Как только дверь за Джоди закрылась, в кают-компании заговорили все разом:

– Врет мальчонка. Наверняка сбежал он с корабля…

– Еще б не сбежать, если так бьют. Вон, говорит – аж сознание терял… Убить хотели…

– Мой совет, откажись от него, Ибрагим. Кроме неприятностей ничего от него не будет…

– Да, мальчонка со странностями. Видать, ему от побоев мозги поотшибало…

– Слыхал я про этого капитана с «Габриэллы», – сказал один из офицеров задумчиво, – Говорят, поесть любит вкусно… Гурман называется…

Вошедший Джоди услышал последнее замечание.

– Да нет, он не гурман, он нормальный, – сказал Джоди. Он подал мешочек с табаком государю и возвратился на свое место. Забравшись на табурет, он продолжил:

– Просто капитан любит, когда вкусно приготовлено. Он однажды сманил повара от одного графа, и все чуть не объелись. А когда они узнали, сколько повар им стоить будет, они хором сказали, что капитан с ума сошел. А Стонвилл сказал, что за эти деньги он лучше церковь построит и замаливать грехи будет. А капитан разозлился и сказал: «Раз так, ешьте со старым коком» и месяц платил за повара один, и ел все один… и они сдались…

– Это где ж ты такую историю слышал? – удивленно спросил государь, – Это когда ты на стол подавал?

– Да, – Джоди замялся, – Только я недолго подавал. Я… я один раз сильно не туда подал.

– И куда ж ты подал?

– Там супница была, тяжелая, и я.... я…

– Ты ее уронил, – констатировал царь.

Джоди отрицательно покачал головой и сказал с тяжелым вздохом:

– Нет, хуже. Я ее прямо на колени Хаггинсу подал…

Раздался хохот. Залился, запрокинув голову, царь, расхохотался Ибрагим, смеялся Ганс с офицерами и скалил зубы ничего не понявший англичанин.

– Ну что вы смеетесь, – обиделся Джоди, – Она ж горячая была, почти кипяток.

– И что Хаггинс, сильно ругался? – подмигнул государь, отсмеявшись.

– Да-а-а… Хаггинс взвыл как ошпаренный.

– А тебя за это наказали? – спросил Ибрагим, не зная, сочувствовать или смеяться дальше.

– О, да! – живо ответил Джоди, – Сильно наказали. Капитану даже было меня жалко.

– Ну-ка расскажи, – потребовал государь.

Джоди вздохнул и начал свой рассказ:

… Капитан и его офицеры – Джерри Хоуп, Ричард Стонвилл и Хаггинс без имени – любили ужинать одни, без прислуги из матросов. Никто из них не терпел чужих за столом. Им выкатывали столик на колесиках, на котором были различные к ужину блюда и, конечно, вино. Капитан предпочитал красное.

Джоди сидел за столом между Хаггинсом и Джерри, напротив капитана. Вина, конечно, ему не давали, но зато было вдоволь разных напитков.

Ему нравились эти ежедневные вечерние бдения, он любил разговоры, шутки и то, что его принимали как равного. Он чувствовал, что капитан не обманул его – он был среди друзей. Но на вопросы о его прошлом никто ему толком ничего не говорил.

Впрочем, Джоди особо не озадачивался утратой памяти. Ему было хорошо среди этих людей, смелых и веселых.

Джерри Хоуп, молодой светловолосый парень с открытым лицом и белоснежной улыбкой, всегда готовый смеяться первым, любил шутить больше всех, и Джоди он очень нравился. Невысокий Хаггинс нравился тоже, нравился и здоровый как гора Ричард Стонвилл, спокойный и рассудительный. Они все ему очень нравились, но к капитану Эдварду Тейлору у него было особое чувство.