Ферхат замер, удивленно вскинул брови, помолчал и чуть приметно улыбнулся:

– Ты повзрослел, брат.

– Не думаю, – младший покачал головой. – Но баранов больше не стесняюсь. Спасибо Дил за это.

После этих своих слов Ферит наблюдал, как Ферхат мрачнеет, как меняется выражение его лица и темнеют глаза.

– Спасибо Дил? Ты знаешь ее ровно день и такие перемены. Будь осторожен, Ферит. Цветы бывают с шипами, – старший прищурился зло. – Мы не знаем кто она такая. Охотница за состоянием? Или ее подослали Илери? Не кажется подозрительным, что именно она оказалась рядом с Бураком, что она внучка давней знакомой аги? Слишком много совпадений.

Ферит пригладил волосы и ответил ровно так, как думал:

– Неважно. Мы выясним кто она, и даже если враг, то это уже ничего не изменит. Я оставил барашка в прошлом, – Ферит покивал. – Дил милая. Видел, как она краснеет? Брат, скажи мне, остались еще стыдливые девушки? Я не встречал.

– Не видел, – Ферхат стал обычным Ферхатом: собранным, холодноватым и суровым. – Мне пора. Я вернусь к завтраку.

– Провожу тебя до машины, – Ферит обнял брата и повел из особняка в солнечное утро.

Синее ясное небо, зеленая трава и знакомые с детства деревья казались сегодня Фериту необыкновенно красивыми. Он обернулся на особняк, свой родной дом и улыбнулся.

– Ферит, ты слышишь, что я говорю? – Ферхат – угрюмый и недовольный – ждал ответа.

– Что? Прости, брат, задумался.

– Не выходи за ворота, не дури, не лезь на крышу, – старший выговаривал, мрачнея все больше.

– Как скажешь, – Ферит легонько хлопнул по плечу брата, соглашаясь. – Теперь и в поместье неплохо.

Ферхат долго молчал, сдвинув брови к переносице, но все же задал вопрос:

– Тебе понравилась Дила-ханым?

– Она лёгкая, – Ферит сказал то, что думал.

– В каком смысле? Стройная? – Ферхат недоумевал.

– Лёгкая, брат, – Ферит хохотнул. – Она не обижается, она смеется вместе со мной. Ее в доме заперли, а она не плачет, не ругается. Надела мою пижаму и не капризничала. Помнишь Ильчин? Она отказывалась есть с не подогретой тарелки. Можешь представить ее в моей детской пижаме?

– Та модель? – Ферхат задумался. – Помню. Она вытянула из тебя целое состояние.

– Любовь, брат, – Ферит усмехнулся. – Да, она дорого обошлась мне. Правда, Ильчин того не стоила, – тут младший засмеялся.

Ферхат не поддержал веселья, нахмурившись еще больше:

– А Дила-ханым стоит?

– Я не знаю. Но она может обзывать меня бараном сколько угодно, я даже не разозлюсь. И пусть заберет все мои пижамы.

– Ферит, ты нормальный? Ты ее совсем не знаешь. И почему именно ее слова тебя так всколыхнули?

– Наоборот, брат, не всколыхнули. Я не обиделся, понимаешь? Наверно, ты прав, я повзрослел и понял, что баран, это просто баран. Рисунок, животное, – младший очень старался объяснить, – а не воспоминание о матери.

– Ты доверяешь Диле-ханым? – Ферхат снова хмурился.

– Считаешь, что Дил непорядочна? – младший слегка рассердился.

– Я ее не знаю. Ее не знает никто из нас. При этом вы верите ей. Ага впервые впустил в свой дом незнакомца, хуже того – незнакомку. Он принимает участие в ее судьбе. Ага никогда не поступал так, – Ферхат размышлял вслух, по крайней мере, так показалось Фериту.

– Дедушка редко ошибается в людях. Ты доверяешь аге? А он доверяет Дил. Ферхат, ты любишь все усложнять.

– Просто не хочу оказаться дураком, – отозвался злой старший.

– Не хочешь, не оказывайся, – отмахнулся Ферит. – Ходи, бубни и подозревай Дил. Лично я собираюсь подружиться с ней. Она тут надолго. Я хочу улыбаться, брат, радоваться.

– С Дилой? – Ферхат смотрел недобро.

– А почему нет? – Ферит беспечно махнул рукой брату. – Поезжай и возвращайся. И будь осторожен, ладно?