За ручку с Любимом я вышла из подъезда на мороз, с надеждой оглянулась. Но Крис не пришёл ко мне. Я не звала, он не поможет.

Машина была дорогая и комфортабельная, с кожаным салоном. За рулём сидел бритоголовый амбал, личный водитель Любима Вольдемаровича.

–Натали, – старческие губы припали к моей руке. – Расскажи, чем занимаешься?

У меня пропал дар речи, я тяжело вздыхала и закрывала свою грудь дублёнкой.

– Не беспокойся так, – продолжал старик. – Сейчас выпьем, закусим и весело проведём время.

Он ответил на звонок. Беседовал тихо. В салоне играла умиротворяющая музыка. За окном пролетали красивые, яркие улицы города. И я немного успокоилась, взяла себя в руки. Сейчас приедем, посидим, и я поговорю с Любимом. Всё должно быть хорошо.

Ведь так?

7

Если б я не была так напряжена, то посчитала бы этот момент за подарок судьбы. Никогда я не была в ресторане. Только в кафе.

Мы остановились у красивого здания в центре города. Любим подал мне руку. Яркая иллюминация освещала стеклянные двери. Молодой швейцар открыл их, и мы вошли в настоящий дворец. Золото и пурпур на стенах, хрустальная люстра, мраморные лестницы. Публика в вечерних нарядах. Дамы все в длинных платьях, мужчины в смокингах. Я старалась держать стать и не пялиться, как дикая, по сторонам. Отметила, что у меня единственной распущены волосы. Моветон, нужно лучше готовиться к походу в такие заведения.

Мужчина с бабочкой в гардеробе принял от меня дублёнку, номерок я спрятала в сумочку. Любим галантно взял меня под локоть, опустив свою шершавую ладонь мне на руку. От него пахло старостью и дорогим одеколоном. Прикосновения его были неприятны, но можно немного потерпеть до разговора.

Открылся взору потрясающий зал с приглушенным светом. На сцене играл оркестр, за столиками сидели люди. Но мы прошли мимо этого праздника жизни вверх по лестнице, что была покрыта ковровой дорожкой.

– Мы… – нерешительно начала я.

– У нас отдельная ложа, – пояснил мой кавалер и усилил хватку моей руки.

Мы поднялись на второй этаж, там было тихо и царил полумрак. Светильники, инсталлированные под старинные канделябры, откидывали жёлтые круги на невысоком потолке.

Любим открыл одну из дверей, пригласил меня войти. Отдельная ложа была очень красивой. На полу шикарный ковролин, окно затемнённое выходило на основной зал, можно было видеть оркестр, а звук попадал в закрытое помещение через колонки. Мягкий широкий диван и столик на двоих, уже накрытый. На белых салфетках горела свеча в бронзовом подсвечнике, рядом со столиком каталка, где в ведре лежала бутылка шампанского, усыпанная наполовину кусочками льда.

Любим ухаживал за мной. Подставил стул и нажал чёрную кнопку на столике. Через две минуты в комнату вошёл высокий официант и принёс два салата. Открыл бутылку шампанского и разлил по фужерам. Ушёл, поклонившись.

– Выпьем, Наталья Викторовна, – поднял фужер старик.

– Я бы хотела поговорить с вами, – краснела я, испытывая сильное неудобство от пристального взгляда на мою грудь. Ткань натёрла соски, и было достаточно прохладно, поэтому я сидела почти голой. Мне от этой мысли стало тошно. Захотелось прикрыться, и я с трудом сдерживала порыв закинуть руки на грудь.

– Говори, солнышко. У тебя такой сладкий голосок, – протянул мужчина, блаженно поедая меня взглядом.

– Наше знакомство продолжения иметь не будет. Мне очень приятно ваше внимание, но у меня другие планы на жизнь.

– Это не знакомство, – он залпом выпил шампанское, и его страшное лицо исказилось в злобе. – Это купля-продажа. Я заплатил твоей бабке. Ты теперь принадлежишь мне. Правда, что ты целка?