«Только не покупай шубу, как у Марты. Эта дура совсем не умеет одеваться».

– «А что брать? Вдруг я не то возьму?»

– «Белую! Тебе пойдёт белый мех!»

Чем дольше я общалась с ним, тем сильнее было ощущение, что это два разных человека. Один - скромный, ненавязчивый заика Кристофор, другой - властный и строгий Карачун, да, тот самый мрачный злой дух. Этот мужчина двуличный, и я была влюблена в него и остерегалась. Хотелось его внимания, и боялась его влияния. Он воспламенял во мне тайные желания и подавлял одним взглядом лютых глаз.

Первым делом я купила себе светло-зелёный свитер с горлом, к нему подобрала приличный комплект из жилетки и длинной юбки. Стоя в примерочной, сделала своё фото. Отослала своему мужчине.

–«Юбку короче и сапожки возьми. О деньгах не беспокойся».

Именно о них я и беспокоилась. Долго пришлось себя ломать. Его одобряющие сообщения меня поддерживали. Что такого, если я возьму у него деньги? Я отработаю, подготовлю мальчиков к экзамену. Тем более у детей всё получится, если они начнут меня слушать и слушаться.

Следующее фото было с сильным румянцем на лице. Я выбрала клетчатую юбку с зелёными и синими полосами, встала на каблук чёрных сапог. Сфотографировалась без очков. А когда посмотрела на своё фото, не поверила, что это я. Невероятно меняет человека одежда. Я теперь как девочка с картинки. Распустила волосы и сделала ещё одно фото.

– «До чего ж ты хороша, Наташенька, – пришло от Криса сообщение.– Нижнее бельё покажешь?

– Что?! – рассмеялась я, расплачиваясь за одежду, в которой собиралась идти.

Отправила ему строгое «нет». А сама решила, что куплю ещё чёрное бельё и чулки с поясом. Отдамся ему завтра же, хочет или нет. Хочет!

6

У бабушки отвисла вставная челюсть. Пока я любовалась собой в зеркале, она пыталась выдавить хоть что-то, но не найдя слов, полезла потрошить мой портфель. Я сняла немного наличных, чтобы удовлетворить её жадность. Знаю, с кем живу.

Дублёнка была белоснежной, мех на шикарном капюшоне и рукавах. Я была в ней сказочной Снегурочкой. Вот, хоть спать ложись в такой прекрасной одежде! Снимать жалко было.

– Проституткой устроилась! – решила бабушка, раскидывая мои вещи. – Матушки!

Я с ужасом наблюдала, как она рвёт мои чулки. Кинулась на спасение дорогостоящего белья. В слезах вырвала у старухи белый шёлк и чёрный гипюр. Стала поднимать раскиданные учебники.

– Позор на мою седую голову! Внучка - проститутка!

– Что ты говоришь?

Я в надежде смотрела в гостиную, но мамы дома не было. Бабка поливала меня грязью. Её страшные слова вызывали ещё больший шквал слёз.

– Ничего не делала! – кричала я, пятясь от разъярённой бабки в свою комнату.

– Я Любиму Вольдемаровичу говорила, какая ты хорошая девочка, какая скромная и образованная. А ты проститутка!

– Я не-не…, – я сама стала заикаться.

– Спала с этим цыганом?!

– Нет… Бабушка!

В ужасе от происходящего я кинулась в свою комнату. У меня не было замка, и я ожидала, что старуха ворвётся следом, но она оставила меня в покое. Я быстро стала снимать свою новую одежду, словно она тифозная. Какой ужас! А вдруг она права, и я проститутка? Зачем я взяла от Криса столько денег? Как ненормальная решила шикануть, а сама ничего из себя не представляю.

Слёзы перешли в истерические всхлипывания. Я аккуратно сложила вещи, решив, что завтра верну их в магазин. И дублёнку, и сапоги тоже… надо.

– Где моя юбка?! – донеслось из коридора.

– Я…я…я порвала её!

– Кобыла хромая! Дрянь неблагодарная! Это была моя юбка!

Я закуталась в свой старый фланелевый халат и, поджав к груди колени, села на кровать. Что-то было не так со мной. Так остро чувствовала свободу, когда покидала квартиру, а находясь здесь, становилась совершенно безвольной.