– Как тебе удалось… – Джакоби очень не хотелось говорить «не убить ее».

– Справится с Голодом? – Дейв посмотрел на него, и сентиент разглядел длинный шрам, пересекающий лицо консьержа наискосок… впрочем, возможно это были лишь отсветы пламени на вуали. – Кровь не единственная пища вампиров.

– Не единственная? – Джакоби нахмурился и пододвинулся ближе, чтобы не упустить новую для него информацию

– Эта пища способна надолго насытить любое живое существо, не только нас, – Дейв продолжал говорить загадками.

– Так что же это?

– Как же ты еще юн! – рассмеялся Дейв, и изо рта его показались длинные белые клыки.

Джакоби закатил глаза: и почему некоторые вурдалаки считают себя королями мира лишь из-за возраста?

– Если ты не откроешь мне этот секрет, Дейв, я напишу про тебя плохой отзыв, – пригрозил Джакоби. – А отелю поставлю одну звезду. Одну!

– Тут нет никакого секрета, – произнес вампир и посмотрел на Кендру, которая разносила кофе новым гостям отеля. – Вначале это было лишь желанием защитить ее от смерти. Ведь я годился ей даже не в старшие братья – в отцы. Затем она выросла в прекрасную женщину, и мы сравнялись в возрасте. С разницей в двести лет, но, думаю, ты понимаешь, о чем я…

Джакоби кивнул. Вампиры сохраняли молодость навеки, в отличие от сентиентов, чья зрелая внешность оставалась в диапазоне от двадцати до сорока лет на протяжении столетий.

– Кендра перестала считать меня глупым стародавним упырем. Вот тогда-то я и влюбился в нее уже совсем иначе. Любовь – вот что это за пища.

– А-а-а, любовь, – Джакоби был разочарован. – Жаль, что мне это не поможет.

– Ты никогда не любил? За все свои сто лет? – Дейв не смеялся над ним, скорее, сочувствовал.

Джакоби вспомнил о Мэйджи. Их отношения были слишком физическими, слишком стихийными. Иногда ему казалось, что они идеально подходят друг другу, но раз за разом Мэйджи предпочитала ему других.

«Избегайте моногамии. Помните о том, что привязанность может сослужить для вас плохую службу. Преданность Содружеству – истинная цель сентиента».

Должно быть, лицо Джакоби стало слишком мрачным, потому как Дейв сказал:

– Я знаю немного о том, как вам промывают мозги, – он оперся о стойку ресепшена и произнес вполголоса: – Но ты не ставь на себе крест. Твоя служба скоро закончится, верно?

– Ага. Десять лет осталось.

– Кто захочет, тот дождется тебя.

– О чем ты говоришь? – нахмурился Джакоби. – Кто дождется?

В этот момент к стойке регистрации подошли три вампира, с ног до головы закутанные в сутаны песочных цветов и длинные палантины.

– Ваши паспорта, леди и джентльмены, – попросил Дейв.

Джакоби направился прочь.

Было уже два часа ночи, давно пора возвращаться! Восстанавливать режим, выспаться наконец.

Проходя мимо ресторана, Джакоби невольно взглянул на столик, за которым они с Польной сидели сегодня вечером. Он был пуст, как и почти все другие столы.

Знакомый официант болтал о чем-то с бариста, двое людей – влюбленная парочка – сидели возле камина и целовались. Джакоби с отвращением отвернулся: и зачем только проявлять свои чувства так открыто? Можно подумать, кому-то приятно наблюдать за вашим обменом слюной?!

Он взглянул на них снова. С мазохистским упоением проследил за тем, как соприкасаются их губы, как она кладет руку ему на колено…

Обыденная жизнь, жизнь вне войны всегда была чуждой для него. Простые радости обычных людей казались Джакоби безрассудной тратой времени. Однако сейчас, под действием Голода, просыпалась не только вампирская его ипостась. Человеческие желания просились на волю, пронзительные и настойчивые, словно крики чаек.