– Вы спите в отдельных палатках? – спросила Польна, желая узнать побольше о быте сентиентов.

– Когда как, иногда все вместе, вповалку, – Джакоби разделался со стейком, залпом допил вино.

– А женщин много в твоем взводе? – осторожно спросила Польна, надеясь, что Джакоби поймет ее правильно. Ей доводилось слышать о неуставных отношениях между сентиентами, но она хотела, чтобы этот миф развеял непосредственный участник боевых действий.

– Нас поровну… примерно, – Джакоби нервно заозирался в поисках официанта. – А это действительно нужно для статьи?

Его настроение изменилось: теперь он выглядел нервным, раздраженным, точно съеденное блюдо не пошло ему на пользу.

– Нет, – Польна несколько растерялась. – Мне просто интересно, и помогает понять культурный код сентиентов.

– Официант! – неожиданно громко крикнул Джакоби и ударил кулаком по столу – так, что бокалы звякнули. – Синтетический коктейль, пожалуйста!

«Он что, опьянел? – Польна удивилась столь резкой перемене в нем. – И сейчас начнет громить все вокруг?»

– Как ты сказала? «Культурный код»? – Джакоби развернулся к Польне и посмотрел на нее, словно на последнюю дуру. – Ты шутишь, наверное? Да вся наша так называемая культура основывается на том, как бы не сдохнуть!

«Чертова журналистка! С чего она взяла, что имеет право писать обо мне?!» – его кровь закипала от ненависти. Кожа горела и чесалась, и Джакоби хотелось сорвать с себя этот дурацкий пиджак, взятый в аренду.

Обе его генетические части получили свой допинг. Вампирская половина ликовала, вкусив сырого мыса: Джакоби ощущал, как от проглоченной крови его мышцы наливаются, но тело при этом становится легким и стремительным. Он готов был прямо сейчас броситься в атаку и разрывать на части сейшинов, одного за другим.

Пламя свечей вдруг стало слишком жарким и ослепительным, а вид Польны – красивой картинки перед ним, такой внимательной к мелочам и осторожной, словно она имеет дело с опасным животным, – приводил в бешенство.

Человеческие же чувства, растревоженные журналисткой, захлестывали его так, что тяжело было даже дышать. Они не поддавались контролю; воспоминания того дня в Герате смешались с настоящей реальностью в адский коктейль. Джакоби смотрел по сторонам, но фигуры посетителей ресторана представлялись ему злобными кровососами, таящимися среди камней.

Официант принес синтетик, и Джакоби осушил его в два подхода. Сейчас, сейчас: сахар и вещества в его составе притупят восприятие, станет легче управлять своим телом и эмоциями… но не тут-то было.

Из-за вина синтетик не спешил действовать.

– Хорошо, Джакоби, – Польна тем временем попыталась вывернуть на безопасную дорожку. – Вы разбили лагерь, переночевали. Что произошло потом?

«Давай, отвечай отстраненно, расскажи красивую историю», – велел себе Джакоби, снова и снова невольно сжимая челюсти.

Перед глазами возникло то самое дымное утро. Его последнее нормальное утро, перед тем, как все изменилось.

…Облака бегут по темному небу. Из вышек валит чад и копоть; они напоминают шипы, застрявшие в земле, и из-за этого почва вокруг нарывает точно гнойник.

– Не спится? – Мэйджи незаметно подходит к нему, кладет руку на плечо.

– Как всегда, – Джакоби прижимает бинокль к глазам. Этим утром в смрадной полумгле ему мерещится то одно, то другое. Пожалуй, нужно было поспать для разнообразия.

– Предчувствие? – голос у Мэйджи стал хриплым после того, как сейшин повредил ее горло.

Сентиенты часто полагались на интуицию, но в тот день Джакоби просто не мог найти слов для того, что ему только предстояло увидеть…

– Джакоби? – это Польна зовет его, возвращая в реальность. – Все в порядке?