Либо алчность притупляла чувства поклонников, либо страсть ослепляла их, но они не замечали холодной язвительности, которую Аурелия направляла против них, ведя с ними нелепую игру. В этой игре им виделось проявление девичьего кокетства, хотя на самом деле она являлась следствием глубокой душевной обиды Аурелии.

Как бы то ни было, игра продолжалась; падение котировок становилось причиной мимолетного огорчения, которое, впрочем, быстро сменялось упрямой надеждой. Никто не хотел выходить из игры, тем более Алфредо Морейра, который, вероятно, возглавлял биржевой список.

Я не стану описывать придворных салонов, посещая которые Аурелия видела у своих ног все наше блестящее общество. Мое намерение состоит лишь в том, чтобы рассказать о душевной драме, определившей судьбу этой женщины.

Около девяти часов утра. Лучи жаркого мартовского солнца пробиваются сквозь шторы, закрывающие окна особняка, расположенного в районе Ларанжейрас13.

Мягкий свет, проходящий сквозь зеленую ткань, падает на изящную фигуру Аурелии, тень от которой ложится на стену, оклеенную бархатными алыми обоями. Девушка, расположившаяся на кушетке и смотрящая в сумрак комнаты, кажется погруженной в глубокие раздумья. Теперь, когда она в своем доме, наедине с самой собой, ни в ее лице, ни в ее позе нет той энергии, которая обыкновенно исходит от нее, как огненное сияние от молнии.

Напротив, она исполнена покоя, который в некоторой степени приглушает блеск ее красоты, но вместе с тем придает ей нежности и кротости, делая ее еще более очаровательной.

Сейчас в ее глазах не горят яркие искры, которые обжигают, точно летний зной, когда она появляется в свете. На ее губах нет едкой усмешки, и выражение их передает искренние переживания ее души.

Ее прекрасное лицо тронуто легкой печалью, которая, как считается, украшает тонкие черты. Есть женщины, которых едва уловимая тень печали делает совершенными. Эти уединенные ангелы способны пробудить самую сильную страсть.

Аурелия полностью сосредоточена на своих мыслях. Если бы кто-нибудь увидел ее в этот момент, он никогда бы не догадался, что она, внешне такая спокойная и невозмутимая, обдумывает вопрос, от которого зависит вся ее жизнь, и готовится предпринять непоправимый шаг, жертвуя собственным будущим.

Девушке пришлось прервать свои размышления вскоре после того, как в кабинет кто-то вошел. Это была дона Фирмина Маскареньяс, ее компаньонка. Вдова склонилась над кушеткой, чтобы поцеловать Аурелию в щеку, и только тогда девушка очнулась от мыслей, в которые была погружена.

Она рассеянно посмотрела вокруг, а затем взглянула на маленькие часы на цепочке из темного золота, которые носила на поясе.

Дона Фирмина тем временем поместила свое полное пятидесятилетнее тело в одно из широких кресел с подлокотниками, стоявшее рядом с кушеткой; сидя в нем, она ждала, когда придет время завтрака.

– Должно быть, вы утомились после вчерашнего бала? – спросила вдова Аурелию, изображая нежную заботу, к чему ее обязывало положение компаньонки.

– Вовсе нет. Я чувствую легкую слабость, но, наверное, это из-за жары, – ответила девушка, не желая называть истинной причины своей задумчивости.

– Балы заканчиваются очень поздно, что вредит здоровью. Не иначе как поэтому в Рио-де-Жанейро столь многие девушки страдают чрезмерной худобой и имеют желтоватый цвет лица. Только подумайте, вчера ужин стали подавать в тот час, когда в церкви Святой Терезы готовились к вечерне. А первая кадриль и вовсе началась во время Арагонского звона14! Принимали гостей неплохо, но уж слишком много было суеты…