– Пройдёмте принц, я приглашаю вас для наблюдения за моей кулимагией, а затем, вы расскажите о том, что видели всем присутствующим.

Принц Багет послушно приблизился.

– Мне нужно потренироваться Ваше Присдобное Величество, – поклонился рецептник Сдобьяну.

– Конечно. Ступайте, – ответил царь Батон.

– Так, я возьму с собой принца в помощники? – уточнил кулимаг, прикоснувшись сухопарой кистью к запястью Багета.

– Да, да, мы не возражаем, – ответила Плюшка Маковна. – Вы не обижайтесь на Багета. Он ещё так свежепечён, горяч и мало смыслит в сдобной жизни.

– А сколько вам понадобится времени для создания рецепта? Рулькино не может оставаться долго без государя, – спросил вдогонку советник Сервелатис.

– Думаю, что нам с принцем хватит времени до утра. Ночь, самое походящее время для кулимагии. – Сказав это, рецептник поклонился и скрылся в проходе, а полы его длинного плаща всколыхнулись, укрыв с головой принца Багета.

Сенька

Кулинарные видения

Следующий день тянулся, как липкое желе! Я только и думал о сне и голосе после которого мне привиделся этот нелепый кулинарный мир.

Это подвигло меня после ужина заговорить с Липушей о шефе…

– На кухне всё оставили, как было, – уныло сказала тётка и водрузила на лоб платочный узел. – В этом году мы уже пережили рыболовную депрессию Уварова, но она пришлась на февраль. Шеф долго не продержался, – хитро улыбнулась тётушка, – лёд на Калитве был тонким, и зимняя рыбалка не задалась. Давай сюда ключ! – Протянула она руку. – Кстати, ты не находил там, случайно, запасной от кухни? Как сквозь землю провалился!

Я тут же, не задумываясь, ответил «нет», потому что решился на новую вылазку и уже спрятал у Бота в будке фонарик и найденный ключ. У меня был план.

Ночью, когда Липуша громко всхрапнула – я поднялся на цыпочки, оделся и – прокрался мимо спальни тетки. Вчера я вызвался сам закрывать входную дверь, чтобы, понятное дело, не закрывать её вовсе. Поэтому бесшумно вышел на улицу. Бот уже поджидал меня, виляя хвостом перед будкой, а в зубах его телепался на шнурке диодный фонарик.

Внизу, за пологим склоном, тихо плескалась река. Плакучие ивы словно перешёптывались друг с другом, сплетаясь путаными ветками, скрывая беспокойных ночных птиц. Их жалобные вскрики пугали и, вместе с тем, подбадривали нас с Ботом. Страх щекотал мои нервы и пятки, но я был доволен собой. «Сколько можно выполнять приказы Липуши?!» – думалось мне, когда мы достигли тыльной двери ресторана.

И тут я вспомнил!

– Ключ! – вздохнул я, и глаза мои округлились. – Вот я лопух! Я отдал его тётке!

Бот жалобно скульнул и сел на задние лапы, а я плюхнулся на ступеньки, свесив голову. Как вдруг в одной из беседок у берега – промелькнул силуэт. Ветки плакучей ивы качнулись, и знакомый голос спросил:

– Что приуныл? Хочешь зайти?

Я вскочил на ноги:

– Нет. Да. Эм-м-м, я просто там забыл телефон, когда убирал в коридоре, – нашёлся я, узнав голос.

– На, возьми мой, – предложила серая фигура, и двинулась навстречу, преображаясь в Петра Андреевича .

Я нечаянно осветил его длинное лицо с ниспадающим на один глаз рыжим чубом и усами. Меня передёрнуло. Шеф сейчас был словно не шеф, а чёрт какой-то! На макушке его торчали курчавые волосы, словно множество бесовских рожек! Черты лица, искаженные светом фонаря – застыли, будто демоническая маска, а чёрные глаза смотрели мне прямо в душу.

– Иди же, открой дверь. Потом отдашь ключ Липе Игнатьевне. И привет от меня передай.

– Спасибо, – выдавил я и взял ключ дрожащей рукой. Подошёл к двери, завозился.

С трудом попадая в замочную скважину, я открыл дверь уже весь в холодном поту. Обернулся. Но, Уварова рядом не было. Я лишь услышал, как вдалеке скрипнула дверь его домика, а следом зажегся свет в маленьком оконце.