В пять лет он бегал так быстро, что бабушка не могла за ним угнаться. Он мог уйти из дому, и вся улица отправлялась на поиски.

Бабушка говорила, что у неё родился не ребёнок, а дибук. «Дибук» в переводе на русский означает злого духа, который проникает в тело своей жертвы, овладевает её душой, и заставляет делать странные и страшные вещи. Это тот дух, которого пытаются изгнать с помощью экзорцизма. Но когда о ребёнке говорили «дибук», имели в виду, что это сорвиголова; озорной, непослушный, неподвластный и сверхэнергичный отпрыск.

Больше детей ни она, ни дедушка не хотели. Дедушка говорил, что ещё таких четырёх дней он не переживёт.

Бабушка говорила, что такого ребёнка она физически не выдержит и вытянется где-то по дороге в погоне за мальчиком. Кроме того, у них была старшая дочь – Полина. Двоих детей достаточно.

Когда папе исполнилось шесть лет, ему купили пианино, взяли частную учительницу. Один урок состоялся. Перед вторым он исчез. Его долго не могли найти. Он три дня торчал где-то в хлеву у соседей-украинцев, игрался с их детьми, которые воровали для него кусочки хлеба с маргарином, посыпанные сахаром. Наконец его обнаружили хозяева хлева. Больше его музыке не учили.

С ним невозможно было пройтись по улице. Он моментально вскарабкивался на самые высокие деревья. И пока бабушка с Полиной шли по тротуару, он, как обезьяна, перепрыгивал с ветки на ветку.

Илья боготворил своего отца и старался изо всех сил не огорчать его. Тот никогда не наказывал его, никогда не тронул пальцем, а только защищал. Когда соседи приходили жаловаться, что мой папа набросал яиц в их дымоход, дедушка отвечал просто: «Это не он». Разбил стекло в окне? Не он. Выпустил кроликов с клетки на волю? Не он. На всё был один ответ: «Не он. Не он. Не он».

Папа панически боялся уколов. Ему не удалось сделать ни одну прививку. Его невозможно было удержать силой. Уже в школе директор дал приказ его соученикам держать мальчика, чтобы медсестра смогла ввести ему вакцину. При виде иглы, приближающейся к телу, паренёк вырвался и выпрыгнул с третьего этажа через закрытое окно.

В доме и во дворе жили кошки, собаки, ёжики, кролики. Каждый раз бабушка обнаруживала новое животное. Пирожки, масло, сметану, колбасу он скармливал бездомным животным; хлебные крошки – птицам. Чуть повзрослев, он начал разводить голубей на крыше швейной фабрики. Это было трёхэтажное здание. Бабушка боялась, что он свалится, полетит следом за своими питомцами. Она тщетно бегала за ним.

Дедушка не только никогда не наказывал его, но и никогда не корил, не упрекал, не читал нравоучительные морали. Дедушка его просто любил до безумия – сын устраивал его таким, каким он был. Папины выходки, как прежде жены, приводили дедушку в умиление. Когда папа начал заниматься гимнастикой, во дворе был сооружён турник, в коридоре – шведская лестница.

Дедушка так же относился к приёмной дочери – Полине. Она получала всё, что её душе было угодно, хотя её душе мало что было угодно. Девочка любила читать. Её библиотека и куклы занимали отдельную комнату. Биологический отец давно переехал со второй женой в Киев. Со временем у них родилось трое сыновей.

Полина редко виделась с ним и со сводными братьями. Она обожала Илюшу, а он её. Она нянчила мальчика с самого рождения. Ей быстрее удавалось накормить, переодеть малыша, чем родной матери.

Племянницу Соню, которая явно пересидела в девках, так что совестно было называть её девушкой, сосватать не удавалась. Соню никто её не устраивал, никто ей не нравился. Она была младше бабушки на четыре года. Потенциальные женихи вызывали в ней ироническую усмешку, за которой следовал категорический отказ. Наконец на каком-то семейном торжестве она познакомилась с дядей Яшей. Ему тоже искали пару, но он всех отвергал, пока не увидел тётю Соню. В неё он влюбился. Тётя Соня ответила тем же и дала своё согласие на брак, несмотря на то что Яша был простым работягой, кандидатуры которых она не рассматривала, и уж точно не мог покорить её ни статусом, ни внешностью. Меньше чем на врача или на худой конец учителя она никогда не соглашалась. Но… любовь слепа или же, наоборот, очень проницательна. В «простом рабочем» тётя Соня увидала что-то гораздо большее.