Анна Дмитриевна поделилась было с матерью своими опасениями, но та заверила её, что это всё пустоте, перебесится мол.
Начали присматривать для Марии жениха, но выбор был не в пользу последних. Девушка вела очень замкнутый образ жизни, и если удавалось уговорить её навестить кузину Ольгу в городе, то после этих визитов Мария замыкалась ещё больше. Разговоры о замужестве её не столько смущали, сколько приводили в раздражение.
– Папенька, ты знаешь, я очень беспокоюсь за Марию, – поделилась своими опасениями Анна.
Дмитрий Николаевич отложил газету, внимательно посмотрел на дочь.
– Да? Мне казалось, что кто-кто, но Мария доставить беспокойства не может. Она не Павел.
– Ах папенька, ну что вы так о Пашеньке, – сдерживая слезы, говорила Анна.
– Ладно, это всё пустоте. Так что Мария? Чем она тебя беспокоит?
– Она очень часто говорит о монастыре. Не собралась ли она постричься.
Дмитрий Николаевич очень любил внучку. Ему нравилось вечерами, сидя на веранде, и слушая соловьев, беседовать на разные темы. Гюго, Достоевский, Толстой, её любимые авторы. Они могли часами обсуждать «Отверженных» Гюго, и Дмитрий Николаевич не переставал удивляться аналитическому уму внучки.
Новость о монастыре не удивила генерала, а скорее наоборот. Ему стало не много грустно от того, что уйди Мария в монастырь, ему и поговорить будет не с кем в собственном доме.
Глава 6
Прошёл месяц. Наступило лето. Цветущую сирень сменило цветение липы. Усадьба Гдадышевых тонула в аромате липового цвета.
С утра царила суета. Глаша бегала с половой тряпкой из комнаты в комнату. Наталья Михайловна суетилась на кухне, раздавая кухарке указания:
– И главное изюма не клади, Иван Борисович, страсть как его не любят.
Иван Борисович Котиков отставной генерал, старинный приятель Дмитрия Николаевича, возвращался с Кавказа в своё родовое поместье.
Эх, будучи молодыми гусарами, каких только вольностей они не творили. Дмитрий Николаевич сидел в своем кабинете, и мечтательно улыбался, вспоминая молодость.
«Иван, Иван, я помню, как ты в карманы моего выходного мундира насыпал козьего помета», – смеялся, своим воспоминаниям Гладышев.
К воротам усадьбы подъехала карета, из неё вышел моложавый генерал Котиков, и молодой человек.
Приятели шумно приветствовали друг друга:
– Иван, ты всё такой же франт, воздух Кавказа пошёл тебе на пользу, – хлопая друга по спине, говорил Дмитрий Николаевич.
– Ты мне льстишь дружище, я старый, больной человек. – смеялся Котиков, – Кстати, разрешите вам представить, мой племянник Петр Казимирович Ляпишев.
Молодой человек поклонился, украдкой бросив взгляд на Марию, которая тоже с интересом посматривала на него.
Обед прошёл в оживлении. Генералы вспоминали молодость, дамы смеялись остроумным шуткам Ивана Борисовича. А в это время, между двумя сердцами, зарождалось нечто доселе им неизвестное. Мария, впервые за долгое время, позабыла свою меланхолию, и звонко смеялась вместе со всеми. Пётр не отводил от девушки зачарованного взгляда.
Время до вечера пролетело незаметно, пришла пора прощаться.
Иван Борисович взял под руку Дмитрия Николаевича, и отвёл в сторону.
– Друг мой, – говорил он вполголоса, – ты заметил, как наши голубки смотрели друг на друга?
– Заметил, конечно заметил, и дай Бог, чтобы это нам не показалось, – улыбнулся глава дома.
Прощаясь с Петром, Мария, слегка покраснев, пригласила его с дядюшкой к воскресному обеду.
– Непременно приду, с превеликим удовольствием, – ответил Петр, целуя руку девушки, при этом слегка сжав её пальчики.
Глава 7
Пётр стал частым гостем в усадьбе Гдадышевых.
Мария изменилась до неузнаваемости, что не могло не радовать мать.