–…вкусно… мало… отойди… не лезь…

Опустошив кормушку, выхлебав воду, они полезли на траву и цветы.

–… что это? …мое… уйди…

Элис поспешно закрыла сарай и хотела позвонить деду. Она уже вытащила телефон и тут же передумала. Что она скажет деду? Что она понимает, что говорят цыплята.

Из серой тучи сыпался еле заметный дождик. Вдруг Элис показалось, что из-за дерева выглянул черный заяц! В шляпе! А под кустом прячется лиса в перламутровой шубе! В ветвях старой березы захлопотал ветер. Элис вздрогнула. Желтый медведь тащил на плечах огромное дерево. Тот самый медведь, из зверинца! Он остановился, вздохнул, переложил дерево на другое плечо.

– Тяжело? – спросило дерево, это была Тополиха.

– Есть немного.

– Может, я сама пробегусь?

«Это была бы большая глупость, – подумал Медведь – их уже заметила девчонка, которая спряталась за прокопчeнным сажей двухэтажным бараком.»

– Давай, Желми, – заиграла корнями Тополиха.

– Тихо! – медведь перекинул поклажу на другое плечо. – Уходить надо.

Он свернул в лес и стал продираться сквозь кусты акации. Раздался резкий свист, словно пролетела пуля. Свист повторился. И еще раз. Тополиха веткой почесала спину и пожаловалась медведю:

– Меня укусила уже четвeртая оса.

– Откуда здесь осы? Я понимаю – оводы.

– Хорошо, пусть будут оводы. Ай! Вот же, прямо сюда! Желми, меня кусают куда ни попадя.

– Терпи, – приказал медведь и почувствовал, как что-то острое вонзилось в поясницу, а потом в лапу.

Когда он скрылся в тайге, от барака отлепилась фигура. Человек с винтовкой осторожно двинулся вслед за медведем. Это был Брим-Бом, который уже выпустил в желтого медведя несколько снотворных пуль, но не попал. «Фьють, фьють» – умчались они в тайгу. Не достигнув цели, ушли в сторону, напугали белку и вонзились в ель.

Вот и сам охотник бежит. Недолго думая, ель шлепнула его веткой. Охотник споткнулся, не удержался и клюнул носом сырой мох.

– Совсем обнаглели! – взвизгнула ель. – Подумать только, стреляют, портят кору. Я хочу посмотреть ему в глаза…

Ель сердито схватила охотника за шкирку, но тяжeлая дрeма вдруг навалилась на нее. Охотник, повиснув в воздухе, задeргался. Болотные сапоги – друг за другом – свалились вниз. А потом свалился и сам Брим-Бом.

– Скоро начнет темнеть, – пробормотал он, поглядев на часы. – В запасе часа три, пока снотворное будет действовать. Главное, успеть перекантовать его в зверинец.

Он не сомневался, что попал в желтого медведя…

Элис влетела на свой этаж, стала дергать дверь. Пока она соображала, где ключи, внизу, под тяжёлыми шагами, заскрипели деревянные ступени. По спине побежали мурашки. Где же ключи? Шаря по карманам, она умирала от ужаса. Элис была обычной девочкой, а не супер-героем.

Шаги приближались…

Элис осторожно выглянула…

– Дедушка! Дед, дедушка, дедуля! – завопила Элис.

Он запрокинул голову. Седые волосы промокли, прилипли к голове.

– Деда… – заныла Алина.

– Ты чего? – удивился дед.

– Ты… меня… напугал.

Брови Петровича скакнули вверх.

– Я думала, что это желтый медведь с тополем.

– Не понял.

– Там еще охотник в него стрелял! И потом побежал за ними!

– Ну-ну.

Только дома Элис немного успокоилась. Петрович приготовил ужин. Поискал перечницу, но не нашел и махнул рукой.

Элис легла спать пораньше. Ей снились синие мухоморы с жeлтыми пятнышками на ножках. Они бегали за Элис и пытались уговорить еe насыпать в них перец. Она просыпалась, долго ворочалась, потом снова проваливалась в забытье, и мухоморы становились ядовито-зелeными с чeрными шипами.

Петрович помешивал ложкой сахар в кружке. Чай давно остыл, а он все мешал и мешал. Он очень устал. На дворе уже ночь, в комнате полумрак. Он любил это время, никто не мешает размышлять. Сегодня он думал о лете: надо к лету обязательно закончить строительство пятиэтажного дома, которое ему поручили.