Гости прибывали и прибывали, и вскоре стало ясно, что главный на этой вечеринке – Аврам. Это были его старые друзья, элита Нью-Йорка, блестящие адвокаты, политики и бизнесмены, и все до одного богачи. Грета выросла с их детьми. По-своему это было трогательно: Аврам демонстрировал друзьям, что его старшая дочь добилась успеха, что она вернулась к нему, что она его любит. В какой-то момент, во время ужина, кто-то пошутил, что все эти годы Грета притворялась мертвенькой, а теперь – поглядите на нее!

– Что ж, – сказал Аврам, – обняв Грету за плечи, – у каждого своя личная скорость.

Грета вдруг подумала, что в этой комнате она могла бы найти достаточно инвесторов, чтобы в один прекрасный день открыть свое собственное издательство. Ее взгляд упал на Ли. Склонив голову, он с умным видом слушал, что ему говорит элегантная пожилая женщина. Когда настало время уходить, Грета нигде не могла найти мужа. Наконец она обнаружила его в кухне, где он разговаривал с барменом. Оказалось, они вместе учились в колледже.

В такси, по дороге домой, Грета взяла Ли за руку.

– Мой отец поступил очень мило, устроив для меня эту вечеринку, – сказала она, ощущая в груди странную, чужеродную тяжесть. Было такое чувство, что кто-то уселся на нее верхом.

– Да, – кивнул Ли.

– Все гости – его друзья. Ты хорошо провел время?

– Да, хорошо, – снова кивнул Ли. – Теперь, когда ты закончила работу, может быть, мы выкроем время куда-нибудь ненадолго уехать?

– М-м-м… – пробормотала Грета, гадая, как он может до сих пор любить ее. Если и любит, то потому, что не знает ее. Она насквозь прогнила от амбиций, она – похотливый маленький тролль, демон, которого можно встретить на нижнем этаже ада, тот самый демон, который вырывает ногти у ростовщиков…

Когда Грета легла в постель, Ли медленно повернулся, притянул ее к себе и поцеловал. Он вдруг сильно возбудился. Грете было непросто ответить ему взаимностью. Перед глазами мелькали картины прошедшего вечера: лошадиные зубы Дот Грин, крепкие объятия отца, улыбка его жены, стоящей в дальнем конце комнаты… Потом, лежа на согнутой в локте руке мужа, она чувствовала себя защищенной – почти так же, как было, когда у них только-только начался роман. Это чувство быстро таяло, и Грета пыталась удержать его. Оно было дорого ей.

Утром, собираясь на новую работу, она приняла душ и оделась. Когда она вышла из ванной, Ли читал газету. Он успел сварить кофе. На столе лежал коричневый бумажный пакет со свежими кексами. Грета поцеловала Ли в макушку, взяла кекс, налила себе кофе, добавила молока и с удовольствием окинула взглядом кухонный стол из светлого дерева, белый фарфор, белую рубашку Ли, его золотистые волосы, освещенные ярким солнцем. Потом она опустила глаза и увидела его туфли. И вдруг ей в голову пришла пугающая мысль – ясная и жестокая. Слезы стыда наполнили ее глаза. Она собиралась выбросить своего прекрасного мужа, словно лишний абзац. Она импульсивно потянулась к Ли – так, будто споткнулась, – и схватила его за руку.

– Что случилось? – спросил он.

Но было слишком поздно. Грета почувствовала, как ее уносит прочь с громадной скоростью. Ее волосы откинулись за спину, кожа на лице натянулась и завибрировала. Она ничего не могла поделать.

Делии Шант было двадцать девять лет. У нее были густые светло-русые волосы и крепкие, тяжелые ягодицы. В синих джинсах она выглядела просто идеально. Грудь у нее была мягкая и слишком большая для ее небольшого роста. Прикус чуточку неправильный – верхние зубы немного выдавались вперед. Глаза зеленые, с прищуром. Она ходила очень прямо, расправив и немного откинув назад плечи, как мужчина. Курила она, держа сигарету большим и указательным пальцами. Через пять лет она бы выглядела на сорок, но пока смотрелась отлично и знала об этом. А еще Делия была грубая. Как-то раз она поколотила одного мужика в баре за то, что тот схватил ее за задницу. Заехала ему по физиономии. Он ударил ее в ответ, и она разбила стул о его башку.