– Хочешь доказать, что родители были правы? Или все же, что правы можем быть мы?

Спустя час спор казался таким далеким и бессмысленным. А может, Рэй просто сильно хотел спать.

– Черт. Она идет, – объявил Карл.

Лави бодро вышагивала по улице. Она успела переодеться в красное платье и заплести волосы в две косы. Приметив знакомых, она махала им руками и громко желала доброго утра, спрашивала настроение и улыбалась. Вот только Рэй видел, что ей никто не отвечает. Люди молча провожали ее глазами или отворачивались. Но Лави словно этого не замечала.

– Ребята! – Она замахала уже им с Карлом и перешла на бег. Пока она не добралась до них, Рэй настоял, чтобы Карл убрал с лица недовольную мину. – Ребята, вы меня дождались! Спасибо! Мама еще положила яблок, будете?

– Как она приняла твой уход? – спросил Рэй.

– Плакала. – Лави вздохнула. Но затем помотала головой. – Это ничего. Она привыкнет. Однажды это должно было случиться. И я обещала, что буду присылать ей письма каждую неделю.

– Точно-точно не жалеешь, что уходишь? – съязвил Карл и получил тычок от Рэя.

– Я же буду не одна, а значит, мне нечего бояться!

– Ты слишком нам доверяешь, – пробурчал Карл, потирая бок. – На твоем месте я бы уже сейчас поумерил пыл. Чтобы не разочароваться ненароком. Впрочем, ты всегда можешь повернуть назад, мы держать не будем.

– Ни за что! – громко заявила Лави и ослепила Карла наивной решимостью.

Друг закатил глаза и велел выдвигаться.

Вскоре ему позволили уйти вперед – Лави придержала Рэя за локоть.

– Я вам не нравлюсь?

Рэй оторопел – на него смотрели очень расстроенные глаза.

– С чего ты вдруг решила?.. Это из-за Карла? Не бери в голову, он недолго будет волком ходить. Наверное.

– А ты? Ты сказал, что я тебе не нравлюсь…

– Я? Когда?!

– Ну, в доме. Ты сказал это Карлу. – Она опустила глаза. – И что мне всего пятнадцать. С этим я и правда ничего не могу поделать. Но, может, вы меня потерпите? Пока я семью не найду.

Рэй почувствовал, что стремительно краснеет.

– Подслушивать – это не очень, знаешь ли…

– Это не я! Но я попрошу, чтобы они больше так не делали – не говорили того, что мне не надо слышать. – Лави подняла голову. – Обещаю. Так будет честно по отношению к вам. Я хочу быть честной.

– Спасибо. – Рэй неловко замолчал. Краска еще держалась на щеках, и от взгляда Лави меньше ее не становилось. – Просто дай нам с Карлом время к тебе привыкнуть.

– Я буду ждать, сколько потребуется!

– Вы о чем там шепчетесь у меня за спиной? – окликнул Карл.

Лави воодушевилась:

– Обсуждали с Рэем, как мне вам понравиться!

– Лави, настолько честной быть не надо!

Вечером она рассказала про голоса. Немного, ведь сама Лави не знала, откуда они приходят и почему выбирают ее своей слушательницей. Они просто были с ней с детских лет, делились историями, шептались о мире за пределами деревни. А иногда рассказывали то, что сбывалось.

Лави не придавала этому большого значения. Разве что благодаря голосам она не чувствовала себя по-настоящему одинокой. Но чем дальше слушал ее Рэй, тем больше убеждался, что оставлять Лави в деревне было бы ошибкой. Если она всерьез направит свою особенность в музыкальное русло, их троих ждет большое будущее.

У него наконец-то появилась надежда, что однажды они с Карлом смогут вернуться домой.

Хризант стоял у окна, скрестив руки, и смотрел на происходившее снаружи. Стекло в этой части дворца было отделано особым минералом: он поблескивал серебряной крошкой, когда на него падал солнечный свет. Именно этот минерал не давал посторонним звукам проникать во дворец. Оттого было тихо, умиротворенно, даже слишком. В то время как снаружи разыгрывался нешуточный бой – прямо под окнами дворца находился учебный полигон.