Она попыталась сесть, но тело плохо слушалось. Голова кружилась, во рту пересохло. Что они ей вкололи?
– Ты очнулась. Хорошо.
Софья повернула голову. В углу комнаты на стуле сидела девочка примерно её возраста. Худенькая, с короткими тёмными волосами и большими глазами.
– Кто ты? – голос Софьи прозвучал хрипло.
– Меня зовут Катя, – девочка встала и подошла ближе. – Катя Воронова.
Софья попыталась осмыслить услышанное. Катя Воронова. Это имя она где-то слышала. Где-то…
– Ты давно здесь? – спросила Софья, пытаясь собраться с мыслями.
– Очень давно, – Катя села на край кровати. – Почти двадцать лет назад.
– Что?! – Софья резко села, преодолевая слабость. – Но это невозможно! Ты же…
– Мне пятнадцать. Мне всегда пятнадцать, – Катя грустно улыбнулась. – Это трудно объяснить. Ты сейчас под действием препаратов. Поэтому можешь меня видеть.
Софья уставилась на девочку, пытаясь понять, что происходит. Галлюцинация? Последствия укола? Или она просто сходит с ума?
– Я не понимаю…
– Конечно, не понимаешь, – Катя взяла с тумбочки зелёного слона. – Это я оставила тебе сообщение. «Не верь. Беги. К.» Я надеялась, что ты сможешь уйти до того, как они начнут процедуры.
– Какие процедуры? Что происходит? – в голосе Софьи звучала паника.
Катя вздохнула, поглаживая фарфоровую фигурку.
– Беркут и его «коллекционеры»… они не просто похищают детей. Они создают свою коллекцию. Особенных детей, как они говорят. Детей, чьи души будут принадлежать им.
– Я не понимаю…
– Беркут разработал препарат. Он называет его «ключом». Этот препарат изменяет сознание, делает человека внушаемым. А потом… потом они забирают часть тебя. Твои воспоминания, твои эмоции, твою волю. И взамен оставляют пустоту. Или что-то чужое.
Внутренности Софьи словно сковало.
– Они делают из людей марионеток?
– Хуже. Они делают из людей коллекционеров. Таких же, как они сами. Виктор Рогов, Игорь Соколов – они были первыми. Первыми подопытными. А теперь они помогают Беркуту находить новых… экспонатов.
Софья попыталась переварить услышанное. Это звучало как бред, как сюжет фантастического фильма. Но что-то подсказывало ей, что Катя говорит правду.
– Если ты здесь уже двадцать лет… то почему ты до сих пор выглядишь как подросток?
Катя грустно улыбнулась.
– Я не здесь. Не совсем здесь. Моё тело… оно мертво. Давно мертво. А то, что ты видишь, – лишь проекция. Отражение в твоём сознании, изменённом препаратами.
– Ты призрак? – Софья отодвинулась, чувствуя, как по телу пробежала дрожь.
– Нет. Скорее… эхо. Беркут называет это «остаточным сознанием». Когда у человека забирают его суть, что-то всё равно остаётся.
Глава 9: Нити судьбы
Елена Андреевна встретила Анну в своей квартире, измученная бессонницей и ожиданием. Круги под глазами, бледное лицо, нервные движения – она выглядела человеком на грани нервного срыва.
– Что-то случилось? – спросила она, как только Анна переступила порог. – Вы нашли Софью?
– Пока нет. Но у меня появились новые вопросы, – Анна прошла в гостиную. – Это очень важно. Вы когда-нибудь посещали психологический центр «Новая жизнь»?
Елена Андреевна замерла на секунду.
– Да. Пару лет назад. Виктор посоветовал, сказал, что у меня повышенная тревожность из-за работы. А что?
– И Софья тоже была там?
– Несколько раз. Три или четыре сеанса, – Елена Андреевна нахмурилась. – Но мы перестали ходить. Софье не нравился психолог. Она говорила, что ей некомфортно на сеансах. А что случилось?
Анна достала фотографию Беркута.
– Это тот психолог, к которому вы ходили?
Елена Андреевна взглянула на снимок и кивнула.
– Да, доктор Беркут. Он очень известный специалист. Виктор говорил, что к нему очередь на несколько месяцев вперёд, но нам удалось попасть к нему по знакомству.