– Давай прощаться? – сказал Индиго в аэропорту. – Целоваться, я так понимаю, не будем? – скривил красивые губы. Улыбки у него не получилось. Даже саркастической. Кажется, ему тоже немножечко больно.

– Будь счастлив, Роберт, – провела ладонью по его щеке и ощутила, как он вздрогнул.

– Я бы желал тебе того же, Ника, но ведь ты не хочешь, – покачал он головой, прикасаясь губами к кончикам моих пальцев. – Может, ещё не поздно? Отвезу тебя к Нейману. Нарожаешь ему детишек. Вот он обрадуется.

Снова этот слишком пристальный взгляд, пронизывающий до костей.

– Не обрадуется, – слишком нервно дёргаю шеей, но уже плевать, что он увидит и что подумает. – А детишек ему есть кому рожать. Прощай!

От него я тоже уходила не оборачиваясь. Так легче и правильнее – оставлять прошлое позади и больше к нему не возвращаться.

Но перед тем как пройти на посадку, я сделала то, что тоже логике не поддавалось: набрала номер Неймана и отправила ему смс:

«Будь осторожен. Присмотрись к Тамаре Астафьевой».

Я увидела, как ушло сообщение. Как пиликнул телефон. Прочтёт ли он сообщение с незнакомого номера? Но это уже не моя забота. Всё, что могла, я сделала – совершила поступок, о котором не сожалела ни секунды.

Телефон отправился в мусорку, а я наконец-то переступила черту, за которой меня ждал самолёт, полёт и другая страна.

Италия. Не так-то уж и плохо. Я даже знала, чем займусь там. Но пока нужно было ещё добраться до пункта назначения.

Я летела в никуда, не зная языка, не умея толком общаться. Но меня больше это не пугало. Человек умеет приспосабливаться ко всему. Выживу и я. По-другому и быть не может.

10. Глава 10

Стефан

Всё рушилось, как карточный домик. Будто чья-то невидимая гигантская рука взяла и запустила механизм разрушения. А мне было похер. Глубоко насрать. Будто с Никой ушло нечто важное, жизненно необходимое. Как кислород, без которого несколько минут – и ты труп.

– Мы теряем прибыль, Стефан, – вещал, как на трибуне, мой генеральный директор. – Акции резко пошли вниз. Мы потеряли два важных заказа. Поставщики сорвали сроки. Боюсь, готовится рейдерский захват, против которого не знаю, устоим ли мы. Ты меня слушаешь, Стеф?

Я его слышал, но отупел настолько, что ничего не торкало. Вообще. Я знал, что такое терять. И к деньгам мой опыт отношения не имел. Деньги можно заработать. А потерянное зачастую не вернуть, потому что может быть поздно.

Эти дни были похожи на ад. Пружина закручивалась, превращаясь в удавку небывалой силы, всё летело под откос.

Умом я понимал: за мной люди, я не могу их подвести, а в груди ворочалось молотом сердце. Оно думать не умело, зато хотело чувствовать. Сердцу было пусто. Оно тосковало. Злилось. Скакало от дикой боли до ярости.

Раз за разом я представлял, что сделаю, когда найду Нику. Хотелось её к себе прижать. Хотелось её придушить, потому что поступила так, не разобравшись.

Время уходило. Зацепок почти не было. Ника как сквозь землю провалилась. Она и Дана. О плохом я думать себе запрещал.

Ребята кое-что нарыли, конечно, но все эти ниточки никуда толком не вели. Обрывались, будто гнилые.

Через день обнаружили их вещи и телефоны. По телефонам и вычислили. Мусорные контейнеры возле жилого дома в убогом спальном районе.

– Дак это. Были! – шамкала беззубым ртом местная бабулька. – У меня бешшонница, я по квартире ходю, брожу, не шпится мне. Ночь была. Машина подъехала, такая, плохонькая. Я ещё внимание обратила: девушки хорошенькие, парень с ними хоть куда – здоровенный такой. А машина плохонькая. У нас вон у Витьки из второго подъезда похожая – убитая, так Витька жлоб, в хвост и гриву её пользует, тарахтит по утрам, спасу нет!