Ты задолжала мне один разговор, Ника. Так что можешь не сомневаться: я приду. И ты всё же выслушаешь меня.

2. Глава 2

Ника

В Индиго и Дану словно бес вселился: они ругались всю дорогу, практически не переставая. Вначале я этого не заметила и не поняла – не прислушивалась к окружающему миру, погруженная в собственные мысли и переживания.

Кажется, они начали ещё до того, как мы пересели в другую машину. Ругань со страшной силой разгорелась, когда Индиго упаковал нас в какую-то дребезжащую колымагу и поехал в обратном направлении.

– Что происходит? – подпрыгивала от возмущения Дана. – В чём дело? Ты что, надумал нас сдать? Мало того, что мы, как бомжи, в этой тарантайке, что того и гляди рассыплется на части, так ещё и назад едем! Нам туда нельзя! Эй, ты слышишь?

Индиго вначале молчал, старательно изображая глухонемого Сфинкса.

– Я тебя спрашиваю или окрестные кусты? – толкнула она Роберта в плечо концом биты, что так и держала в левой руке.

Дана левша? А я даже не замечала, хотя столько времени мы находились рядом. Вот такие мелочи вылезают внезапно, за них цепляешься в самые неподходящие моменты, будто больше поразмышлять не о чем.

Индиго, не глядя, легко ухватил биту и дёрнул на себя. Дана от неожиданности выпустила оружие стратегического назначения с рук и покачнулась вперёд. На лице её застыл испуг.

– Ещё одно подобное поползновение, – сказал он спокойно, – и вышвырну вон, тело-хранитель.

Он именно так и произнёс – двумя словами, издевательски. Я вздрогнула. Он вдруг так напомнил мне другой голос и другое слово.

«Ни-ка», – нередко, особенно поначалу, произносил Нейман с точно такой интонацией. Я сморгнула. Вытерла остатки слёз, что лились из меня водопадом и никак не хотели заканчиваться. Видимо, мешок прохудился и мечтал избавиться от солёного груза, что накопился во мне за долгие-долгие годы эмоциональной засухи. Как мне порой не хватало этого: расплакаться, выплеснуть через слёзы горечь, обиды, утраты, боль…

«Я беременна», – произнесла про себя и почувствовала, как сладко сжалось всё внутри. Как это, оказывается, здорово. А я, дурочка, не хотела и боялась. Как только мы доберемся хоть куда-нибудь, первое, что я сделаю, – это достану тест на беременность, что лежит у меня в рюкзаке, и проверю свою догадку.

– А не боишься, что я вас сдам? – Данка умела нападать из-за угла.

– Логично, – не дрогнул Индиго. – Тогда я тебя просто убью.

– Ника! – задохнулась девчонка и пихнула меня локтём в бок.

Ну, больно же!

И боль немного отрезвила. Я вернулась из царства внутренних монологов и скорби. Я всё ещё была там, рядом со Стефаном, что лежал на полу и спал. Я страшилась и переживала: не слишком ли большую дозу снотворного ему в кофе подсыпала.

Не хочу, не буду. Прочь подобные мысли из головы. Лучше об этом вовсе не думать, иначе я точно плюну на всё, заставлю Индиго развернуть машину и вернусь, чтобы убедиться, что с Нейманом всё в порядке.

С другой стороны, я этот трюк проделывала не первый раз. Был в моей жизни горький опыт, когда пришлось спасаться именно таким способом. Я не очень люблю об этом вспоминать. И «ноги» у образа мальчика, который я впоследствии выбрала, растут именно от той не очень приятной для меня истории. Я считала чудом, что мне удалось улизнуть, избежать наказания за свою дерзость, не стать игрушкой или рабыней для мужчины, который таких, как я, за людей не считал. Все девушки были для него мясом. К счастью, именно его самоуверенность сыграла мне на руку.

– Ника! – снова возмущённо пихнула меня локтём в бок Дана. – Ты слышала?!

Я попыталась сосредоточиться.