Дверь за слугой закрылась бесшумно, я осталась одна. Подождала – но ни фрейлины, ни горничные, уверенные в том, что сьера покорно исполняет свои непосредственные обязанности дворцовой шмары, не появлялись. Я переодела туфли с «комнатных» на «выходные» и выскользнула в коридор.

Что чувствует приговорённый к смерти, когда понимает, что дверь его камеры осталась не запертой разиней-стражником?

23. Часть 3.

***

Каблуки постукивали по мраморной мозаике пола. Тут и там возились слуги, вычищая золу из каминов, протирая поверхности комодов и столов, поправляя ковры и цветы в вазах. При виде меня вся эта армия обслуги опускала глаза и отвешивала почтительные поклоны, но никто и не думал задавать мне какие-либо вопросы, останавливать или предъявлять претензии: так и должно было быть, но осознать это в полной мере пока не получалось. Я прошла до лоджии мимо полуоткрытых и запертых дверей в залы и жилые комнаты по левую руку, мимо череды высоких, обрамлённых бело-золотыми портьерами окон по правую руку, старательно делая независимый королевский вид. Чуть поколебалась: спуститься вниз широкой, устланной белоснежным ковром лестнице вниз? Или выйти на лоджию?

Моя комната располагалась на третьем этаже. Комната Ривейна тоже. Все самое интересное могло оказаться этажом или двумя этажами ниже.

Осенний ветер не испытывал никакого почтения к особе, имеющей кровное родство с одной из Цеешей, сомневаюсь, что он и для короля или патриарха сделал бы исключение. Я подошла к перилам не без опаски: высота была незначительной, но меня пугала даже она. Я не привыкла смотреть сверху – ни на мир, ни на людей. В Сумрачном квартале не было высоких зданий.

Знаменитые королевские сады до весны погрузили в сон. Листья кустарников и деревьев казались серебристой паутиной, по нелепой причуде безумного садовника намотанной вокруг голых стволов и веток. Каменный фонтан в самом центре – без воды, разумеется. На скамейки наброшены серые глухие покрывала.

Мёртвое царство для мёртвой королевны. Я поёжилась и отступила – по сравнению с этим неподвижным тёмным миром дворец казался радужным и безопасным местом.

Что бы ещё посмотреть в неожиданно выпавший перерыв? Я попыталась припомнить карту дворца. На первом этаже кухня, бальный зал, зал послов, зеркальный зал, библиотека, оружейный… нет, туда мне точно не надо. Изобилие металла, самых разных металлов с непривычки кружило голову, наполняло рот едкой слюной, которую хотелось скорее сплюнуть, чем проглотить. Конюшни? Не успею, ещё поди искать начнут. На втором этаже зал для переговоров, капелла для храмовых церемоний…

Каким-то образом мне удалось отстраниться от снующих туда-сюда слуг: сьера ведёт себя странно, но сьера была ранена, упала, головой ударилась... Выйдя с лоджии, я двинулась по коридору обратно, заглядывая в полуоткрытые двери и мысленно сверяя их с планом из собственной памяти.

Одна из дверей была заперта на торчащий снаружи ключ, и именно её я почему-то никак не могла припомнить. Небрежно кивнула пыхтящему над массивным подсвечником рыжему вихрастому мальчишке с забавными лопоухими ушами, чем-то неуловимо напоминающему Брая, и тот мигом оторвался от замены изрядно оплывших свечей и почтительно повернул ключ в скважине. Во всём, что не касалось собственного тела, рекомендовалось делегировать действия окружающим – неудивительно, что сьера Марана согласилась принять участие в заговоре. Хотя бы скуку развеять.

Не указанная на плане комната на первый взгляд не представляла собой ничего особенного. Просторная, с высоким потолком, она напоминала рабочий кабинет: пустой стол, кресло с наброшенным поверх чехлом, вычищенный камин, одноцветный круглый ковёр с коротким ворсом. Стеллажи с книгами.