Битва за перевал Яньмэнь стала еще одной кровавой главой в бесконечной войне между Цинь и Чжао. Этот стратегически важный проход между горами был ключом к контролю над северными границами, и обе стороны бросили туда огромные армии. Солдаты, закаленные бесчисленными схватками, знали свое дело. Тактика, дисциплина, сталь мечей и бронза копий – вот что, казалось, решало исход.

Синь находился в лагере циньской армии, в нескольких ли позади линии фронта. Его задачей было анализировать донесения посыльных, отслеживать движение войск на огромной карте, расстеленной на столе, и предоставлять информацию генералу, сидящему рядом – закаленному ветерану с лицом, высеченным из камня. Грохот барабанов, крики воинов, лязг металла – все это доносилось до них приглушенным эхом, но напряжение витало в воздухе, плотное и осязаемое.

Начало было типичным. Разведка, стычки авангардов, медленное сближение основных сил. Циньская пехота, выстроенная в свои знаменитые плотные формации, двинулась вперед, поддерживаемая лучниками. Чжао ответило контратакой своей прославленной кавалерии, которая попыталась обойти фланги. Синь, склонившись над картой, отмечал передвижения фишками, его ум работал, просчитывая варианты, предвидя маневры. Это была война, которую он понимал.

Но затем начали происходить странности.

Первое донесение пришло от командира передового отряда: «Непроглядный туман опустился на левый фланг, господин! Небесный! Его не было мгновение назад! Наши люди дезориентированы!» Синь нахмурился. Туман в это время года? В этом месте? Генерал отмахнулся: «Война порождает страх, страх порождает видения. Пусть двигаются сквозь него, враг там тоже слеп.»

Но затем пришли другие сообщения. «Земля под ногами вязкая, как болото, там, где раньше был твердый грунт!» – отряд пехоты застрял на склоне холма, попав под обстрел лучников Чжао. «Наши лошади в панике! Они не слушаются команд, словно видят что-то, чего не видим мы!» Кавалерийская атака Цинь захлебнулась, так и не достигнув цели.

Синь посмотрел на карту. Места, откуда приходили самые тревожные вести, казались связанными. Он вспомнил донесения о странных символах и ритуалах, найденных в завоеванных землях, о мастерах Фэншуй, способных влиять на ландшафт. Могло ли это быть оно? Использование энергии земли и потоков Ци для создания препятствий? Это было безумием, но безумие, похоже, работало.

Затем произошел самый пугающий инцидент. Центральные силы Цинь, наконец, столкнулись с основной линией пехоты Чжао. Это должна была быть рубка, мясорубка, где решала сила удара и выносливость. Но воины Чжао, стоявшие в первых рядах, казалось, были неуязвимы. Мечи со звоном отскакивали от их доспехов, стрелы ломались о нагрудники, хотя доспехи выглядели обычными. Они двигались с нечеловеческой скоростью и силой, их крики звучали искаженно, а глаза горели странным, нездоровым огнем. «Они не падают! Они не чувствуют ран!» – кричал посыльный с передовой, его лицо было белым от ужаса. «Словно сама земля поддерживает их!»

Синь почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это не была просто доблесть или фанатизм. Это было нечто, выходящее за рамки человеческих возможностей. В его уме всплыли упоминания о древних ритуалах, о связи с духами земли, о возможном использовании алхимических эликсиров для усиления воинов. Могло ли Царство Чжао, отчаянно защищаясь от Цинь, прибегнуть к силам, которые раньше считались уделом лишь легенд?

Генерал Цинь, хоть и был потрясен, приказал перегруппироваться и использовать осадные машины для подавления неуязвимых воинов. Но даже огромные болты арбалетов, пробивающие дерево и камень, не всегда останавливали их. Битва превратилась в кошмар. Циньские солдаты, привыкшие к порядку и расчету, столкнулись с противником, который, казалось, не подчинялся законам плоти.