Светлана давно пожелала Гребневу спокойной ночи и, не дожидаясь ответа, ушла спать, постелив ему в гостиной на диване. Поднявшись со стула и оставив на столе недопитую чашку чая, Олег Петрович на автопилоте прошёл в туалетную комнату, а потом в гостиную. На диване, рядом с ёлкой, он забылся и до утра смотрел пьяные сны.

Утром Гребнев проснулся с головной болью. Ощущение физической разбитости дополнялось сожалением об излишне выпитом накануне алкоголе.

На кухне Светлана и Катерина накрывали завтрак. Он быстро встал и пошёл приводить себя в порядок. Перед семьёй Гребнев появился умытым и с улыбкой, виски немного ломило. Объявив: «С добрым утром!» – и аккуратно поцеловав жену и дочь, он сел на своё место за столом, обменявшись с ними репликами о том, кто как спал, и о солнечной погоде с лёгким морозцем на улице.

Когда перед Олегом Петровичем поставили глазунью из перепелиных яиц с колбасками и в кружку налили кофе, он решил не откладывать неприятный разговор и действовать на опережение, посетовав, что вчера выпили больше обычного, но гостям всё понравилось. Светлана ответила, что гостям, может, и понравилось, а ей – нет, потому что не важно, сколько выпили, важен результат. По молчаливому согласию дальше разбирать тему в присутствии Катерины воздержались. Гребнев рассчитывал, что на этом всё закончится.

Отправляя в рот небольшие кусочки поджаренной колбаски с маленькими желтками яиц и отхлёбывая ароматный горячий кофе, он восстанавливал способность адекватно ощущать окружающий мир.

Светлана стала рассказывать ему, какие домашние фильмы об отдыхе на море показывали вчера жёны друзей Гребнева. Картины белых песчаных пляжей с зелёными пальмами и голубой водой океана создавали представление, как хорошо на островах отдыхалось туристам и жилось аборигенам. Дослушав до конца, он пояснил, что туземцам на Мальдивах не так сладко: в столице случаются государственные перевороты, президент уходит в отставку и может отправиться в тюрьму, но да, туристам нечего опасаться, за исключением того, что некоторых из них недружественные страны прямо с пляжа вывозят к себе для предания суду. Кого-то это останавливает, но рейсы на острова даже в пандемию продолжали выполняться, и туристы летят туда, как мухи. Жена отметила, что избыток алкоголя не способствует хорошему самочувствию и настроению.

– Скажи, правда, что в Большом Татьяна танцевала на столе? – обращаясь к ней, неожиданно спросил Гребнев и, увидев её глаза, поправился: – Ну, в смысле, ты знаешь постановку оперы «Евгений Онегин» в Большом театре, где по сюжету Татьяна на именинах танцевала на столе?

– Тебе ночью приснилось? – уточнила Светлана.

– Сажин вчера рассказал. Говорил, что трактовка классики в современном духе сейчас распространена, – спокойно, как мог, пояснил Гребнев.

– Что он ещё под градусами интересного рассказал или показал? – Светлана смотрела на мужа и выдерживала паузу, раздумывая, достоин ли вопрос ответа, или вспоминала, что знает. – Такой «Евгений Онегин» ставился в Большом театре давно. Получил премию «Золотая маска» в номинации за лучшую работу режиссёра. Я смотрела. Татьяна залезала на стол, но это не то, что ты думаешь. Метания на столе говорили о смятении души. Ещё в спектакле артисты были одеты в костюмы наших дней. Форма выражения экстравагантна. Оценки давали разные. Режиссёр много работает и сейчас.

– Но идейный замысел «Евгения Онегина» он не трогал? – спросил Гребнев.

– Он одарённый и неглупый человек, – ответила Светлана.

– А если из текста, например, для выразительности убрать или включить в него некоторые слова, чтобы подчеркнуть ту же главную мысль произведения? Как на это посмотрят… критики?