– Дворян быть не должно, хотя какие-то есть, но они сейчас не при деле, – заметил Белов, – венчаются в Исаакиевском соборе в Санкт-Петербурге в сопровождении почётного караула и выписывают желающим справки о титулах.

– Сейчас не при деле, а завтра кто знает… – добавил Сажин, но потом внимательно посмотрел на Гребнева и сказал: – Дворяне разные были. Тебя какие интересуют?

– Меня – те, кто разбирался в вопросах оружия и чести, – словчил Гребнев.

– Эти давно истребили сами себя, – нравоучительно высказал Сажин и продолжил: – И кто тебе сказал, что дворяне отличались чистотой в нравственном отношении? Анонимки Пушкину кто писал, не дворяне?

Гребнев признал, что анонимки – это плохо и что автора искали, конечно, в дворянском кругу высшего общества, но не нашли.

– Не нашли… в дворянском-то! – подняв указательный палец, как будто торжествуя, сказал Белов.

– Искали плохо или делали вид, что искали, – невозмутимо стал объяснять Сажин. – Помнится, анонимок там разослали штук пять-десять. Это какую работу провели: писать и переписывать один и тот же текст десять раз! Вы вопросом задайтесь, кто на такое способен в наше время? В наше время индивида, который собственноручно напишет и девять раз перепишет небольшой текст с гадким содержанием и потом в виде анонимки распространит его среди знакомых, опознают через десять минут без экспертиз: анонимка у него на лице засветится. К тому же и обществу заранее известно: мерзавец – это он. Всех же видно. Люди измельчали… А раньше разве по-другому работали или методы другие применяли? Искали и не нашли… Вы сейчас следователя спросите, если искали и не нашли, то что значит?

– Виктор, ты что распалился? – неожиданно произнесла Ирина, жена Сажина.

За столом никто не ел, все смотрели на него и слушали его монолог, даже подростки Коля и Катерина. Сажин всем видом изобразил, что ему закрывают рот.

Гребнев тут же привстал со стула и стал спрашивать: не налить ли кому минеральной воды? Предлагая и доливая в бокалы боржоми, про себя он напрасно надеялся, что Сажин закончит начатую мысль. Светлана в это же время уже предлагала гостям перейти к десерту.

– Давайте я вам историю расскажу, – подхватил разговор Белов. – Звонит мне в прошлом году с окраины директор завода и говорит, что нужно ему написать для человека поздравление по случаю юбилея, но на английском языке. Англичанин ему что-то поставлял в обход запретов. Говорит, что всё согласовал, одобрение получил. Дело важное и нужное, но проблема с текстом на английском. Необходимо не только грамотно всё сочинить, но и текст составить так, чтобы отвечал требованиям самого современного европейского корпоративного стиля, чтобы не выглядело как из дальней колонии. Обращаться к своим в регионе не хочет – сделать правильно не смогут и всё разболтают. Разобраться просит меня. Я соглашаюсь.

Теперь все за столом смотрели и слушали Белова.

– Сижу и думаю: аудиторов-консультантов или адвокатов английских нет, позвоню в МИД. Набираю своему человечку. Отвечает: «Напишем грамотно, по самой высокой дипломатической форме, но корпоративный стиль не гарантируем». Звоню людям в нефтяную компанию, предлагаю: «Вы с англичанами СП имели, знаете, как надо. Напишите». Говорят: «Напишем с учётом последних тенденций корпоративного стиля, но за грамотность в нюансах не отвечаем, потому как за своих носителей языка не ручаемся». Звоню знакомому олигарху, спрашиваю: «Секретарша твоя, англичанка, не сбежала? Пусть напишет». Он отвечает: «Напишет, конечно, но я не корпорация, у меня и стиль, и грамота свои». Угадайте, кто для меня поздравление писал?