В один из первых дней работы по собственной инициативе помощники Гребнева составили справку на несколько страниц, собрав и перечислив неофициальные оценки Пушкина, а также выводы о месте поэта и дуэли с Дантесом в иерархии ценностей, которые делались в соответствии с историческими периодами жизни общества и государства. Гребнев прочитал, например:
Гениальность Пушкина была феноменальна… Один из величайших поэтов мира, зачинатель прославленной русской прозы… замечательный драматург-новатор, выдающийся историк литературы… умнейший политический мыслитель… Великий гуманист… – 1970 год.
И:
Пушкин представляет собой высочайшую и всеобъемлющую нашу духовную ценность, не поддающуюся какому-либо логическому объяснению… Говорить о Пушкине – почти то же самое, что говорить о России во всех возможных её ракурсах. – 1986 год.
А ещё:
…Наёмника безжалостную руку
Наводит на поэта Николай. – 1924 год.
Помощники объяснили, что времени потратили немного, поскольку всё уже системно сведено в публицистические работы и в таком виде представлено на обозрение общественности. Олег Петрович похвалил за проявленное рвение, сказал, что справка может пригодиться, и убрал бумагу со стола в канцелярскую папку. Углубляться в поэтические оценки исторических событий он не стал и работникам запретил.
Общее описание задания Гребневу выдали. Объём обязанностей в соответствии с назначением виделся немалым и выражался в экспертизе кинокартины по разным направлениям: от оценки идеологической составляющей образов и социальных типажей до подтверждения исторической достоверности событий. Разбираться планировалось вплоть до нюансов и деталей, например прослушать, с какой интонацией актёры произносят реплики, чтобы подтвердить, что интересы, о которых Гребнев должен беспокоиться, соблюдаются. При этом следовало помнить о стереотипе знаний о дуэли Пушкина, укоренившемся в массовом сознании граждан, чтобы не подвергать их шоку от узнавания, возможно, неожиданных подробностей. Кино всё-таки про любовь, её цену, стрельбу из пистолетов и красную кровь на белом снегу, а в таких историях могло открыться что угодно. Главным же было установить, соответствует ли то, как в фильме показано и рассказано о дуэли Пушкина, государственному пониманию этой истории.
Работа не предполагала затруднений. Гребнев хорошо понимал всё, что должен делать, начиная с вопроса, почему это делается, и кончая вопросом, какой воспитательный посыл получат зрители, посмотрев фильм. Консультирование режиссёра не предполагалось: Гребнев, по существу, работал на чиновников министерства. Раз в месяц Олег Петрович в письменном виде докладывал о ходе выполнения поручения.
Определяя традиционные духовно-нравственные ценности, Гребнев не мог полагаться на собственные или чьи-то субъективные представления, поскольку материальная основа для проверки мира идей имелась под руками: перечень ценностей содержался в нормативных актах. Недавнее принятие соответствующих документов сопровождалось дискуссией, носившей не деловой, но несколько скандальный характер. Публично задавался вопрос: «Зачем это надо?», и складывалось впечатление, что единые духовные традиции и нравственные ценности в обществе не утвердились. Власти навели порядок и высказались однозначно, перечислив их через запятую.
С историей дуэли ситуация сложилась иная. Сначала Гребневу требовалось определить позицию государства в её оценке, чтобы потом иметь возможность проверить идеологию кинофильма на соответствие государственной установке. Как все, Олег Петрович учился в школе и для него обстоятельства гибели Пушкина умещались в одном предложении: поэт стрелялся, потому что хотел отомстить подлецу за поруганную честь семьи. Гребнев понимал, что у него недостаточно знаний для работы консультантом и, чтобы оправдать оказанное доверие, требуется подготовиться самому и снабдить необходимой информацией помощников.