– И вы при этом единственный, кому доподлинно известно, кто она такая?

– Нет, еще знает мисс Уинтур, моя личная помощница. Персональная история болезни миссис Гудбоди, вместе с пленками с записями бесед и моими пометками, содержится в запертом картотечном шкафу, ключ от которого есть только у меня.

– Так в чем же ваша проблема, доктор? – с нетерпением осведомился я.

– В этот шкаф прошлой ночью кто-то залез, и три истории болезни бесследно исчезли.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– Я знаю, кто это сделал, – процедил Ландел сквозь стиснутые зубы. – Потому что и он тоже исчез вместе с папками. Один из суррогатов-мужчин, по имени Пол Бэйкер.

– Вы хотите, чтобы я нашел его?

– Я хочу, чтобы вы вернули эти папки обратно! – Ландел взялся за кончик своего мясистого носа большим и указательным пальцами и стиснул так, что на глазах выступили слезы. – Уясните себе в полной мере: информация в этих папках, в случае публичной огласки, приведет к скандалу и немедленному закрытию клиники. Не говоря уже о том, во что превратятся жизни трех женщин, чьи досье похищены!

– Как вы думаете, возможны ли другие причины, кроме шантажа, для похищения Бэйкером этих папок?

– Нет! – Доктор уверенно замотал головой. – Какие еще, к черту, могут быть другие причины? Непонятно лишь, собирается ли он шантажировать клинику, то есть меня, или же тех трех женщин, чьи истории болезни оказались у него.

– Дайте я сам попытаюсь догадаться, – отчаянно взмолился я. – Этот Бэйкер и был тем самым суррогатом-мужчиной, которого вы применяли в лечении всех этих трех женщин?

– Попали в точку! – Лицо Ландела исказила гримаса.

– Но как он смог идентифицировать эти папки?

– Мистер Бойд… – Последовал глубокий вздох. – Я нанимаю вас, чтобы вы нашли эти истории болезни и вернули их на место, то есть в клинику. Я уплачу вам вознаграждение – названную вами сумму, не более десяти тысяч долларов, – за возврат мне этих папок.

– Все не так просто! – Нельзя сказать, что его слова произвели на меня неизгладимое впечатление. – Даже если мне удастся вернуть эти истории болезни, у Бэйкера было вполне достаточно времени, чтобы сделать дюжину копий с каждой из них.

– И что вы предлагаете, мистер Бойд?

– Есть один сомнительный шанс, – ответил я. – Если мне удастся добраться до Бэйкера и нагнать на него достаточно страха, чтобы он вернул истории болезни, я заставлю его подписать признание, что он украл их из вашей клиники. Вы сможете потом хранить это признание у себя в сейфе или любом другом надежном месте как верное средство от шантажа, на тот случай, если Бэйкер попытается в будущем воспользоваться этими копиями.

– Где искать его – вот в чем проблема! – вздохнул доктор. – Сейчас он может находиться где угодно. Я предполагаю, что Бэйкер на Манхэттене, но вам, мне кажется, от этого ничуть не легче.

– Если он задумал шантаж, – терпеливо начал объяснять я, – ему все равно придется объявиться, чтобы запросить деньги в обмен на истории болезни.

– И вы станете тем, кого жертва шантажа назначит своим доверенным лицом? – с надеждой предположил Ландел.

– Прямо скажу, не самая оригинальная идея в сложившейся ситуации, – признался я. – В книгах мне такое не попадалось, зато я видел немало фильмов, где эта идея обыгрывалась. Но ничего более действенного мне в голову пока что не приходит. А главное, что вызывает беспокойство, – неизвестно, какую из четырех потенциальных жертв Бэйкер изберет для шантажа.

– Да! Либо он будет шантажировать меня, либо одну из трех несчастных женщин. – Доктор снова до боли стиснул кончик носа. – Полагаю, мы можем ограничить варианты выбора до трех человек, мистер Бойд, поскольку Эврил Пасколл все еще пребывает в клинике. Пока она здесь, маловероятно, что Бэйкер будет пытаться ее шантажировать.