Выключатель на чайнике щелкает, и Кэл убирает мобильник обратно в карман. Он пошлет сообщение Шоне завтра.

Когда Кэл приносит чай матери, она уже дремлет перед телевизором с пультом в руке. Тот же вопрос вновь беспокоит его: если он или полиция отыщут Марго, выдержит ли она это? Кэл задергивает шторы, укрывает одеялом ее колени, направляется по коридору к входной двери, тихо отпирает замок, выходит за порог и, встав перед домом, смотрит на тихую улицу.

Со стороны свалки нет шума. И всполохов света тоже не видно. Кэл мысленно переносится в свой прежний дом – с Крисси, Элли и собакой. И ловит себя на том, что ему очень хочется обратить время вспять: найти в прошлом период, когда жизнь была лучше, и застрять в нем навсегда. Но если бы он мог отмотать время назад, то как далеко?

Фулдс продолжает игнорировать его звонки. Когда Кэл на следующее утро пробует дозвониться до нее через номер полицейского участка, ему говорят, что детектив занята, но свяжется с ним при первой возможности. Это все, что он может сделать, чтобы удержать себя от соблазна пойти на свалку и посмотреть, что там происходит. Каждый раз, когда Кэл пытается приняться за работу, он начинает без конца мерить шагами комнату под скрип расшатанных половиц. Он доверял Фулдс. А она… она кинула его.

Проводив мать до дома ее подруги, Кэл заходит в небольшой супермаркет, чтобы купить продукты. Вечером он сам приготовит ужин. Ему хочется накормить мать. Похоже, она плохо и неправильно питается: ест как воробушек. Подходя к дому, Кэл не обращает внимания на незнакомый автомобиль, припаркованный неподалеку. Погруженный в размышления, он только слышит вполуха, как открывается дверца.

– Кэл!

Он чуть не роняет пакеты с продуктами при виде Фулдс и мужчины-полицейского в униформе. Детектив выглядит растрепанной, бледной, измученной. Ей явно не по себе, но Кэл этого не замечает. Только чувствует, как учащается его пульс.

– Ну наконец-то. Я вчера раз семь пытался дозвониться до вас. – Фулдс открывает рот, чтобы ответить, но Кэл продолжает наезжать на нее, пытаясь переложить на ее плечи бремя кошмара, в который обращена его жизнь. – Вы что-то искали. На свалке. Но даже не удосужились известить меня. Я узнал об этом только потому, что этот гад, Джейсон Барр, ошивался поблизости…

– Барр?

«Проклятие! Проговорился…»

Голос Фулдс резок, как свист хлыста. Усталость на ее лице сменяется грозным выражением.

– Какого черта, Кэл? Вы же обещали.

Теперь Кэл вынужден обороняться:

– Вы ничего не делали! То есть… я думал, что вы ничего не делаете…

Ручки тяжелых пакетов впиваются в его ладони, пальцы начинают подрагивать. А тело Фулдс напряглось так, словно она вот-вот замахнется и ударит его. Но вместо этого детектив отворачивается, будто не осмеливается посмотреть ему в лицо.

– Да, мне следовало вам сказать, – бормочет она, исподволь высматривая, где стоит полицейский.

Когда Фулдс снова поворачивается к Кэлу, в ее глазах сверкает решимость, а в тоне сквозит настойчивость:

– Так Барр знает, что мы были на свалке?

Кэл кивает:

– Я пошел за ним. Я не нарочно, просто… – Его объяснение звучит как лепет провинившегося мальчишки. – Барр спустился к реке и все увидел.

Фулдс подходит к полицейскому, тот достает из кармана рацию. Но детектив говорит очень тихо, слова не долетают до Кэла. Вот она возвращается. Кэл испытывает стыд, но из любопытства дерзит дальше:

– Зачем вы заявились сюда?

– Мы можем поговорить в доме?

Пожав плечами, Кэл отпирает входную дверь, проводит детектива на кухню и сбрасывает пакеты с продуктами на пол. Второй полицейский остается на улице рядом с машиной.