Профессор заговорил с собственным отражением, пытаясь осмыслить увиденное:

– Если ты действительно я… что ты знаешь, чего не знаешь я? Почему ты здесь?

Второй Кейн лишь обращает внимание на то, что жалеет его за его неведение.

– Я не могу объяснить всё, но… за чертой, к которой ты сейчас подходишь, есть не только знания, но и цена. Когда ты пытаешься пересечь свою границу, реальность отвечает тем же. Мы здесь – потому что каждый из нас однажды открыл эту дверь.

Тео, слушая этот разговор, вдруг задал вопрос своему двойнику:

– Ты, я… мы один и тот же человек? Или каждый из нас проживает свою жизнь?

Второй Тео едва заметно усмехнулся.

– Разве это имеет значение? Мы каждый раз выбираем путь, который ведет нас к себе. Это ли не доказательство того, что судьба – лишь несколько вариантов, личность не ограничивается ни в одно время, ни в одном человеке?

Элла задумалась над его словами. Ее собственное «я», стоящее напротив нее, заговорило, как бы чувствуя ее мысли:

– Мы существуем в каждом варианте реальности, но одновременно – в одной и той же судьбе. Возможно, именно это и есть суть сознания. А монолит… монолит открывает все пути сразу.

Профессор Кейн ощутил дрожь от осознания: это открытие не только раскрывает тайны многомерной реальности, но и ставит под сомнение само понятие личности. Если сознание можно было проживать сразу в нескольких реальностях, то ли смысл искать свое «я» в одной из них?

Словесно в ответ на их размышления, монолит снова вспыхнул. Их вторые «я» начали тускнеть, как бы растворяясь в пространстве.

– Возможно, это прощание, – шепнула Элла. – Или предупреждение. Нам не следует оставаться здесь дольше.

В тишине, которая повисла после отравления их копий, каждый ощущал одновременно растерянность и облегчение. Они знали, что вышли на черту, из-за которой не было однозначных реакций.