Зрители завертели головами.

Женщина в углу встала и неловко поклонилась.

– Где же вы, Ольга? Прошу к нам!– настойчиво потребовал режиссёр.

Женщина замешкалась, смущённо пожала плечами и прошла к сцене.

– Автор пьесы- Ольга Островская!– представил её публике режиссёр.

Несколько раз неумело поклонившись, Ольга натянуто улыбнулась публике и ретировалась.

После спектакля Островская поспешно скрылась в гримёрке.

– Первый драматургический опыт!– объяснил актёрам Миловидов.– Волнуется человек. Да ещё фамилия какая громкая! Надо оправдывать.

Те согласно кивнули.

Притворив дверь, Ольга в изнеможении плюхнулась на диван и закрыла глаза. Через минуту она встала, поставила в вазу подаренный Миловидовым букет гвоздик и, подойдя к пыльному зеркалу, принялась стирать потёкшую тушь под левым глазом.

Внезапно Островская замерла и напряглась- ей показалось, что дверь скрипнула.

Она резко обернулась- на пороге стоял клоун.

– Макс, ты молодчина!– похвалила Островская, убирая испачканный тушью платок в косметичку.– Здорово сыграл! Мне понравилось.

Клоун не проронил ни звука.

– Честно говоря, на репетициях я думала, что у тебя ничего не получится.

Клоун, не шелохнувшись, по-прежнему стоял у двери, опустив глаза.

– Боже, как я устала!– вздохнула Островская, подходя к нему.– Да и ты, наверное, тоже. Сейчас бы в ванную, да спать.

Она взялась за ручку.

Неожиданно клоун поднял глаза, и Островская в страхе отшатнулась- глаза у гостя были антрацитово-чёрные, без зрачков.

У неё пересохло в горле.

– Ты… ты… не Макс?– запинаясь, пролепетала она.

– Конечно, я не этот жалкий актёришка,– глухим голосом подтвердил клоун.

– Тогда кто?!

Что-то мурлыкая себе под нос, клоун вразвалочку прошёлся по гримёрной, скорчил зеркалу рожу и снова уставился на Ольгу своими нечеловеческими глазами.

– Не узнаёшь? Вот она, женская память! Я клоун. Вы весь вечер только обо мне и говорили.

Островская страхом и изумлением вглядывалась в лицо клоуна.

– Тебя нет! Ты персонаж пьесы! Я тебя выдумала! Ты не существуешь!

Раздался раскатистый, зловещий смех.

– Не существую?! Я настоящий клоун! А вот твой Лео, увы, не существует!

Пересиливая страх, Островская посмотрела клоуну в глаза.

– Существует! И я не позволю тебе его убить!

Она резко метнулась вправо и, обогнув клоуна, выскочила из гримёрки и бросилась прочь. Кто-то схватил её за плечи. Островская подняла глаза- клоун снова стоял перед ней.

– Пусти!

Она попыталась вырваться, но клоун крепко держал её.

– Успокойся! Пожалуйста, успокойся !– вполне миролюбиво попросил он.

Островская вздрогнула и внимательно вгляделась в его лицо. Ей бросились в глаза светло-голубые дужки зрачков.

Клоун снял парик, бутафорский нос, провёл мокрым платком по лицу и превратился в обычного паренька лет двадцати с небольшим.

– Что случилось?

Островская облегчённо вздохнула.

– Это ты, Макс?

Где-то в конце коридора замаячил знакомый вельветовый костюм, и раздались голоса.

– А что, есть ещё какой-то клоун?– удивился паренёк.

Островская трясущейся рукой стёрла пот со лба.

– Есть!

– Вы ко мне?

Лана поправила чёлку и кокетливо посмотрела на Артёма.

– Ну, не совсем.

Прежде чем заглянуть в бельевую, Артём обошёл всю больницу, начиная с полутёмного, глухого подвала.

– А, понимаю. Вы тоже ищете Свету.

Как ни странно, она совсем не обиделась.

– И Попов её спрашивал. Но она не появлялась с того дня, как воск… ну, в общем, с тех пор, как выздоровела та девочка.

Лана достала из шкафа кипу белья.

– Ходят слухи, – она понизила голос,– что всё это было её рук дело.

Артём вздрогнул- ему показалось, что изогнутые глаза атланта с плаката хитро прищурились.