Кузнецов забрал все, и через полгода выдал стол и вертикал, не имеющих недостатков поплавковых гироскопов. Считай 15 ракет и кораблей он сэкономил! Если не больше. Однако следующая ракета к Луне не пошла: во время сброса обтекателя одна из половинок от корпуса не отошла, и не дала развернуться антеннам связи. Требуются более надежные замки. Подобных мелочей хватало и в «той лунной программе». Обтекатель сбросили, пиропатрон, все-таки, сработал, но к этому времени корабль совершил несколько десятков оборотов вокруг Земли и астронавигатор не смог обнаружить необходимые светила, ориентация была потеряна. Зато отработали систему посадки возвращаемого аппарата в аварийном режиме. Единственное допущение: второй космической скорости посадочная капсула не имела. Зато впервые в истории сумели осуществить мягкую посадку на Землю. Запуск посчитали частично удавшемся. Часть программы была выполнена.

И еще одна «проблема» всплыла 1-го декабря 1956-го. Все началось, как обычно, с телефонного звонка из секретариата. «На ковер!», а вроде ничего такого не делал, чтобы ругали. Суббота, с утра погода была ясная, но к моменту поездки в Кремль пошел сильный снег крупными хлопьями. Терпеть не могу этот вариант осадков. Пока раздевался на первом этаже, выяснилось, что я совершенно не одинок, малое Политбюро собирается. Я, вроде как, туда не совсем вхож, так: несколько раз присутствовал на разборках каких-нибудь случаев. Успел поздороваться четырьмя товарищами оттуда, прежде, чем вошли в Приемную. Там остальные, плюс руководители ГРУ, так что, это надолго и что-то серьезное. Вошли, докладов не потребовали. Присутствует Дмитрий Шепилов, который заменил Суслова на «идеологии». Еще из «необычных товарищей» в кабинете Минморфлота Николай Новиков присутствует. Разговор начал Сталин, его кабинет, все притихли. А вопрос, действительно, серьезный: одновременно в два посольства в Буэнос-Айресе и Мехико, кроме того, к капитанам нескольких судов ММФ, обратились несколько человек, с просьбой помочь с продовольствием и боеприпасами, из, так называемого, «Движения 26 июля». Нашим, всем, это было абсолютно против шерсти: только-только немного помирились с США, крупный проект наметился, а тут такая задница! А мне, как назло, требовались порты Кубы. Ну, и потом, я же прекрасно понимал, что Штатам просто нужна передышка, чтобы опять нас «гасить». Так как, обычно, я активно вмешивался в происходящее, а в этом случае молчал, Сталин обратил внимание на это обстоятельство.

– А Вы почему предпочли отмолчаться, товарищ Старшинов?

– Место интересное, товарищ Сталин.

– И чем же?

– Еще в 1948 году база «Банана Ривер» передана в ведение ВВС США, там расположена главная испытательная площадка для ракетной техники США. От берегов Кубы там всего 500 километров. Вторая база находится на авиабазе Вандерберг, в 400 километрах от мексиканского штата Северная Нижняя Калифорния. Так что, хотим мы этого или не хотим, а Мексикой и Кубой придется заняться, на первых порах, не делая этого открыто. Требуются боеприпасы и продовольствие? А почему бы и не дать? Дадим, американского производства. Нашего вооружения там нет и быть не может. Считаю, что делать это надо на долгосрочной основе, не наскоком, а аккуратно. Пока пусть этим делом занимаются военная разведка и разведка флота, но требуется готовить и политическую. Предлагаю создать такие отделы, во всех трех управлениях. Мы, со своей стороны, готовы предоставлять снимки высокого разрешения этого района. Включим остров в программу «Зенит».

– Сколько «Зенитов» сейчас задействовано? – поинтересовался Сталин.