– Я бы поехал с вами, но я не музыкант, я от милиции скрываюсь. Бабе одной в жопу засадил из ружья. Теперь мне срок накрутят, если поймают.

Ластик с Ромбом переглянулись и поняли, что в их компании объявился лидер. Совершить такое преступление им было не под силу. Для такой крутизны они считали, нужно обладать отчаянным характером и большой силой духа. Эти черты характера у них отсутствовали.

– По правде сказать, мы тоже больше взломщики ларьков и карманники, а не музыканты, – вырвалось у Ромба.

– Шесть ларьков и палаток взломали только за лето – гордо выпалил Ластик. – И ни разу не попались, а карманы у Ромба сродни развлечению. Мы счёт потеряли, сколько их почистили.

Витёк не верил Ластику, понимая, что эта мальчишеская бравада вызвана, тем, что Злого он видит в последний раз, вот и потянуло того на криминальное бахвальство. И он решил тоже немного возвыситься над новыми знакомыми.

– Если из дома убежали, значит, вы у легашей на крючке, а вот я по этой части ни разу не попался. Такие дела стряпал, нечета вашим ларькам, – раздувал себе авторитет Витёк, – я работал на пару с опытным рецидивистом. Он мне науку правильную преподавал. А сейчас мне срочно до моря нужно добраться. Я думаю в Грузию махнуть. Персики, сочные груши и виноград там, на улицах растут. Ешь – не хочу. Устроюсь на сбор мандаринов, где деньги килограммами платят. Как сумму приличную сшибу, тогда вернусь домой. У меня мать дома и сестра в отпуск с Севера приехала. Ищут, наверное, повсюду? Жалко их, но я выхода другого не вижу. Из Грузии черкну им, чтобы не волновались.

– Может и нам с ним в Грузию махнуть? – посмотрел Ромб у Ластика, – Сулико им сыграем, они нас точно пристроят на плантацию. Я слышал, грузины уважают тех русских, которые ценят всё грузинское. А Сулико, я тебе скажу, это не наш чижик – пыжик. Это самая любимая песня у них.

– Да я что, – замялся Ластик, – Сулико я, конечно, сыграю, но ведь в Краснодар же хотели. Там то же тепло.

– Подработаем в Грузии грошей и тогда уже махнём в Краснодар, – уговаривал Ромб Ластика.

– Ну, если так, то я не против мандаринов, – с неохотой пробурчал Ластик.

– Тогда поехали со мной, – предложил им Злой, – в двадцать два часа поезд на Батуми идёт. Сядем на крышу вагона – ресторана и в путь.

Ластик достал из-за ящиков спрятанную сумку, набитую до отказа продуктами. В ней оказался весь товар из мясной лавки, копчёные кости и колбасы разных сортов. Они на месте немного перекусили и тронулись на вокзал. Там Злой подошёл к ассирийке – обувщице и поблагодарил её ещё раз за вкусный ужин.

(Впоследствии, когда Виктор бывал в Москве, он в обязательном порядке навещал эту женщину на Курском вокзале). Дарил ей шоколадку или коробку конфет. Она работала там до 2000 года. Только будка её переместилась из кассового зала в переход цокольного этажа.)

….За пять минут до отправления поезда Москва – Сухими мальчишки впятером уже сидели на крыше ресторана. Они в то время много смотрели фильмов, в которых демонстрировали как в гражданскую войну беспризорники и солдаты ездили на крышах разных поездов, поэтому с лёгкостью согласились на рискованную поездку.

Их сняли с крыши сразу, не останавливая поезда.

– Вы, что погибнуть хотите? – кричал им усатый грузин, не залезая на крышу вагона.

Он держался за вертикальную лестницу одной рукой, а другой махал ребятам:

– Вас сейчас током убьёт, быстро спускайтесь? Не видите, здесь троллеи проходят? Через минуту черней меня будете. В уголь превратитесь. Быстро подходите ко мне?

Ребята догадались, что романтическая поездка с ветерком отменяется. Они с каждым прибавлением скорости поезда, начали осознавать, что находятся в одном шаге от смерти. Ветер начал трепать их волосы и одежду. В любую минуту их могло скинуть вниз и потоком ветра затащить под состав поезда.