Дальнейшая учеба шла не шатко не валко: огромное количество писанины, вычерчивание схем маневров, различных построений, и все пешим по самолетному, не считая подготовку к параду, на это ушел целый месяц, с парадом – полтора. Я продолжал исполнять в эскадрилье роль «самого молодого», до 20 сентября 1947 года.

Вечером 19 сентября меня заставили выполнить несколько «па», а «Танец маленьких лебедей» я изобразить не мог, Мариус Петипа мной не занимался в детстве, но письмо я забрал, его написал гвардии полковник Петр Иванович Муравьев, которого, наконец, поставили командиром нашего полка, без всякого ИО. Мой бывший основной ведущий и его «гвардейцы» попали в очередной переплет 1-го сентября, уехав на охоту по перелетной птице. Отдохнули они качественно, и привезли трем женам «подарки от безвестной жительницы» лесной глуши в районе озера Ханко. Дамы, обнаружившие у себя венерическое заболевание и лобковых вшей, долго тянуть с этим вопросом не стали и накатали «телегу» на супругов, но немного перестарались, всех троих уволили из армии, разжаловав до рядовых, с лишением всех наград, и выгнали из партии. Так что, в полку праздник, и Муравьев вполне серьезно предложил после окончания курсов возвращаться в полк и передавать свой «новый опыт» там, тем более, что их обещали до конца года перевооружить на «МиГ-9». Предложение было очень заманчивым, реально, именно Муравьев, заместитель командира по летной подготовке, знал лучше всех своего «первого помощника». Он и предлагал свое место, заместителем командира полка. Что проведем быстренько по необходимым должностям и станешь замполётом. В общем, я озадачился не на шутку. Но, утром прибыл Ромодин, который привез две машины, оборудованные воздушными тормозами, и, у которых стояли, прошедшие Государственные испытания», РД-20Ф-2. Машине предстояло пройти войсковые испытания для запуска в четвертую серию в качестве серийной. Еще утром я об этом не знал, вместе со всеми готовился по теории воздушных боев, изучал те строи, которые использовала 8-я Воздушная Армия USAF в Европе в WWII. Перед обедом объявили о построении полка. Слушатели были только в первых трех эскадрильях, ещё пять имели только летчиков-инструкторов. Слушатели подъедут в начале следующего месяца. На трибуне новые лица, большую часть из которых я не знаю. Еще тепло, бабье лето, стоим в летних летных куртках коричневого цвета, в галифе и в сапогах. Из «лишних людей» узнаю Ромодина и полковника Кожедуба. Последнего «не узнать» было сложно из-за трех звезд на гимнастерке. Их было всего двое на всю страну. Говорили много, речь шла, в основном, о провокациях в Приморье и в Северной Корее. Вдруг, генерал Селезнев вызывает меня.

– Я!

– Ко мне!

Пришлось пробежаться до трибуны.

– Товарищи, среди нас есть человек, у которого в летной книжке есть два сбитых новейших американских бомбардировщика, в разведывательных комплектациях RB и FB-29, сбитых в одном бою. Оба самолета упали на территории СССР. Бой проходил неподалеку от наблюдательного пункта авиации 5-го флота. То есть, случай достоверно зафиксирован. Тем интереснее будет нам послушать: как это произошло. Соберемся после обеда в клубе, товарищи. Тем более, что на основе его рассказа, конструкторы основного самолета нашей школы воздушного боя, построили две машины, предназначенные именно для уничтожения бомбардировщиков, носителей атомного оружия. Нам предстоит проверить то, как поведут себя эти машины в бою и провести войсковые испытания этой серии машин.

Полк прошел торжественным маршем, и направился в столовую.