Он присел на корточки рядом с Олегом, продолжая курить со вкусом и опытом. В перерывах между затяжками рассуждал.

– Запомни одну простую вещь, говнюк. Мы в Равновесном Мире. Это цивилизованное общество. Люди на Юге не бегают с цветочными венками у костра при луне голышом. И не трахаются потом по кустам.

Шутка ли, у луров и молвян языческие традиции были общими. Просто одни после этого мылись в ближайшей речке, а другие вполне чинно ходили в баню. Разумеется, Йенс про столь тонкие нюансы ничего не знал. Иначе бы подумал дважды, что несёт.

Егерь затянулся крепко и выдохнул дым в лицо скорвена. Тот поморщился.

– Уяснил? Тем более, полезешь кого-то зарубить – получишь вдвойне. От меня – так точно. Понятно выражаюсь?

– Ясно, – пробурчал Вилогор.

– Так-то лучше, – выдыхая табачный дым, заключил Йенс. – Я всё устроил. Будешь в моей группе. Какое бы задание ни поступило, мы встречаемся ближе к вечеру. Завтра или послезавтра. Но не позже. Время дорого, и время на исходе. Твоё, кстати, тоже.

– Да-а, – не стал спорить Шатун.

Сейчас-то он точно знал, что вляпался по уши. Если раньше они с Лешим тешили себя иллюзиями, что смогут запросто прихлопнуть лишнего свидетеля, то сейчас ему открылась горькая правда.

Крёгер стоил их всех. А кондотьеры – просто мясо и доставщики живого груза бескомпромиссному заказчику.

Своего егерь не упустит. Если даже план их накроется медным тазом, он заберёт, что причитается. Парней его не пожалеет. Наниматель же будет спрашивать с легионеров. Даже с мёртвых!

Западня.

– От меня ни на шаг не отходишь. Выждем подходящий момент – и начнём. Чем меньше инквизиторов зарубить придётся, тем лучше. Обрисую тебе план действий потом.

– Буду ждать, – буркнул скорвен с вызовом.

– Не быкуй лучше, мразь, – предупредил Крёгер.

Потушил сигариллу об пол и отправил щелбаном из окошка на улицу. Дым остался клубиться в коридоре.

– Если ты забыл, я за красоткой уже несколько лет по всему Западу бегаю. И поверь, конца задания жду, как второго пришествия Света и Тьмы. Никому не позволю вставлять мне палки в колёса. Шаг влево, шаг вправо – найду на тебя управу, или твой труп. Лучше имей ввиду.

– Да понял я!.. – простонал Олег, потирая шею.

Годами он не чувствовал себя так жалко.

– Мешок с дерьмом, – хмыкнул Йенс, открыто презирая скорвена. Размял шею до хруста. Затем сказал. – Поднимайся. Чтоб завтра на плац явился свежим и бодрым.

Шатун, кряхтя, принялся вставать. Его ещё мутило после случившегося. В сторону сержанта даже не смотрел. Он за одну встречу разуверился, что имеет какой-либо вес в Несметном Легионе. Пожалел, что вообще взялся за этот контракт. Как мало кто в Равновесном Мире, нынешний заказчик вообще не прощал ошибок.

Сказочное богатство – эфемерная награда, соразмерная вполне реальной, жестокой расплате за провал.

Разговор можно было считать оконченным.

Крёгер пошёл по коридору к лестнице, чувствуя приближение припадка. Взглянул на часы, когда добрался до источника света. И действительно, вот-вот пробьют полночь.

Он ускорился и тихо, будто призрак, вошёл в помещение, отданное под казарму «Церберу». Ещё этим утром тут располагался лазарет.

Внутрь Йенс прошёл, будто невесомый фантом.

Большинство бойцов уже спало. Пустовали койки тех, кого отправили на смену в дозор. Он присел на спальный мешок. Тихонько открыл рундучок, в котором оставил походную суму. Из неё вытащил тёмный пузырёк.

Антидота оставалось мало. Крёгер наклонил сосуд и высыпал на ладонь скрученный, высушенный и оттого бурый лепесток – таёжный кровоцвет. Во всём Равновесном Мире не нашлось иного лекарства, способного подавлять мутацию.